Честертон гилберт кийт — победа любителей нелепицы

Автор детективов

Иллюстрация Сиднея Сеймура Лукаса к рассказу «Неведение отца Брауна». 1911 год

Больше всего Честертон известен своими детективными рассказами, хотя сам никогда не относился к ним всерьез и считал это занятие глубоко вторичным (как это довольно часто бывает в истории литературы). Еще интереснее то, что, хотя многие считают детективные рассказы лучшим из написанного Честерто­ном, а сами эти рассказы давно стали классикой жанра, это не столько детек­тивы, сколько облаченные в детективную форму нравственные притчи.

Впрочем, известность Честертона как детективного автора также довольно своеобразна. Популярные рассказы об отце Брауне — примерно половина текстов, написанных в этом жанре. Другая половина известна куда мень­ше. Кроме сборника «Человек, ко­торый знал слишком много» (1922)  Главный герой Хорн Фишер, детектив-любитель, принадлежащий к высшему свету и лучше других знающий его нравы, раскрывает преступления, но не может призвать преступников к ответу., Честертон написал сборники рассказов «Клуб удивительных промыслов» (1905) и «Поэт и безумцы» (1929). Ранний сборник «Охотничьи рассказы» (1905) и особенно ценившийся Борхесом поздний «Парадоксы мистера Понда» (1936) — это стихия парадокса в чистом виде, детективный сюжет тут либо вторичен, либо попросту отсутствует. Сам Честертон лучшим своим детективным рассказом считал «Пятерку шпаг» (1919), не входящую ни в одну из серий.

Отец Браун, списанный с реального католического священника, друга Честер­тона Джона О’Коннора, раскрывает преступления не потому, что увлекается криминалистикой, а потому что лучше любого детектива знает греховность человеческой природы. Кроме того (и это один из главных тезисов Честерто­на), вера — последнее прибежище разума в современном мире. «Вы нападали на разум, — говорит отец Браун выдающемуся и впоследствии раскаявшемуся преступнику Фламбо в рассказе „Сапфировый крест“. — Это дурное богосло­вие».

Блестящими же именно с детективной точки зрения эти рассказы делает фирменная честертоновская парадоксальность. Сюжет, построенный на пара­доксе, требует куда более логичной и рациональной конструкции, чем обычная история. В рассказе «Лицо на мишени» феноменально меткий стрелок, тонкий и хитрый человек, прячется под личиной нелепого выскочки и знаменитого на всю округу мазилы. В рассказе «Исчезновение мистера Водри» милейший пожилой джентльмен, которого, по-видимому, шантажирует некий мрачный субъект, оказывается исчадием ада, а его жестокое убийство — результатом защиты отчаявшейся жертвы. Именно здесь Честертон открытым текстом проговаривает этот свой принцип: «Художники часто переворачивают рисунки, чтобы проверить их точность. Иногда, если трудно перевернуть сам объект (скажем, гору), они даже становятся на голову».

Лучшие из рассказов Честертона соединяют свойственную только ему пара­доксальность с достойной Эдгара По атмосферой тайны, диккенсовским колоритом («Летучие звезды») и социальной заостренностью («Странные шаги»).

Личная жизнь

С будущей женой Фрэнсис Блогг писатель познакомился осенью 1896-го и все свободные минуты проводил только с ней, решившись спустя 2 года сделать предложение. Свадьбу долго откладывали, в основном потому что мать Честертона не очень одобряла этот союз, считая девушку странноватой и недостаточно изысканной. Она была близка к богеме, писала музыку, стихи и пьесы и бесконечно восхищала и вдохновляла Гилберта, который стал ее мужем в 1901 году.

Гилберт Честертон и его жена Фрэнсис Блогг

Семейная пара поселилась в скромном лондонском районе Баттерси и жила на доходы от журналистики. Их личная жизнь сложилась наилучшим образом: супруга стала для писателя чутким и нежным другом и помощником, они любили друг друга до последних дней. Своих детей у Честертонов не было — они удочерили девочку.

Гилберт хорошо знал большинство выдающихся современников, проводя время в беседах и спорах с ними. Некоторые, например Герберт Уэллс и Бернард Шоу, были его близкими друзьями. С последним даже сохранилось совместное фото.

Работает

Работы Честертона (в том числе некоторые ранее опубликованные только в журнале Candor ) с 2013 года переиздавались AK Chesterton Trust.

Книги

Приключения в драматической оценке (1931)

Храброе предприятие: история мемориального театра Шекспира, Стратфорд-на-Эйвоне (1934)

Кредо фашистского революционера (1935)

Угроза денежной власти: анализ мирового правительства по финансам (1946)

Альтернатива для Великобритании (1946)

Как важно быть Освальдом (1947)

Трагедия антисемитизма с Джозефом Леввичем (1948)

Новые несчастные лорды: разоблачение политики власти (1965)

Фашизм и пресса (посмертно; 2013)

Статьи

«Апофеоз еврея». British Union Quarterly , Vol. 1, No. 2, апрель / июнь 1937 г., стр. 45-54.

Брошюры

Не виновен: отчет об историческом судебном процессе по делу о межрасовых отношениях в суде присяжных заседателей Льюиса в марте 1968 г. (1968 г.)

Пьесы

Долина леопарда: Игра в трех действиях (1943)

Гилберт Кит Честертон. О творчестве

По времени и месту вхождения в детективную литературу англичанин Гилберт Кит Честертон (Gilbert Keith Chesterton) должен рассматриваться как один из основателей жанра. Известность его, без сомнения, велика, однако тип детектива, предложенный Честертоном, не нашел прямых последователей. Лишь в самом общем, концептуальном плане можно отметить преемственность идей, заложенных им, в творчестве, например, Жоржа Сименона.

Детективная новеллистика, приверженцем которой был Честертон, не получила широкого распространения в XX веке. Известно, например, что Агата Кристи, написавшая, помимо романов, немало рассказов с участием Пуаро, мисс Марпл и другими, весьма скептически оценивала возможности малого жанра с точки зрения развития детективной интриги. Как бы там ни было, английский детектив первой трети двадцатого столетия создал неплохие образцы именно в этом жанре.

Авторитет писателя подтвержден и тем фактом, что при образовании в Лондоне Детективного клуба его первым президентом в 1928 году был избран Честертон.

Честертон писать начал довольно рано и к 1910-м году был уже известным, весьма оригинальным мастером. Литература тайны и приключения несомненно много приобрела с появлением сборника новелл Клуб удивительный профессий (1905), философско-иронического романа Человек, который был четвергом (1908), где злые знаменитые парадоксы автора направлены на пародирование революционного переустройства английского общества… Однако его наиболее устойчивая литературная известность связана не с этими (и рядом других романов и эссе) произведениями, а с созданием уникального в своем роде образа сыщика-любителя — католического священника отца Брауна.

Сборники Честертона разных лет по характеру произведений не имеют существенной групповой дифференциации, хотя в советской критике и высказывалась идея типологизации. Согласно этой идее, например, Неведение отца Брауна представляет рассказы, где неловкий провинциальный священник опровергает мнение о том, что ему не могут быть ведомы темные стороны души человека, в Неверии отца Брауна оккультизму и мистике противопоставлен трезвый анализ, Тайна отца Брауна — в его перевоплощении в преступника, а Скандальное происшествие с отцом Брауном, названный так по одноименному рассказу, где герой был по недоразумению обвинен в потворстве адюльтеру, еще и о том, что итоги расследований священника зачастую скандализируют светское общество, не привыкшее вслух говорить о своих пороках…

Менее известны два других сборника детективных рассказов Честертона — Человек, который знал слишком много и Парадоксы мистера Понда. Отчасти это справедливо, так как в них еще в большей степени, чем в сериях об отце Брауне, представлены картины нравов светского общества (в Человеке… — большая политика), а расследованию отведена роль стимулирующей читательский интерес тайны, которая ведома главному герою и постепенно становится достоянием окружающих.

Впрочем, зарисовки английского и, отчасти, американского общества, созданные Честертоном в жанре детектива, не претендуют на объективность. Скептическая ирония, некоторая искусственность положений, экзальтированность персонажей придают им совершенно индивидуальный колорит. Свою роль играет в этом и постоянный авторский комментарий, рассчитанный на снижение образа, благодаря которому гнев вдруг выглядит смешным, благородство — нелепым, решительность — буффонадой.

Любители литературных перлов не могут не оценить и яркие честертоновские логические парадоксы, во множестве представленные в тексте. Один из них имеет непосредственное отношение к делу, прославившему автора: Преступление — то же произведение искусства. Не удивляйтесь: преступление далеко не единственное произведение искусства, выходящее из мастерских преисподней. Но каждое подлинное произведение искусства, будь оно небесного или дьявольского происхождения, имеет одну непременную особенность: основа его всегда проста, как бы сложно ни было выполнение…

Детство и юность

Писатель родился в 1874 году в лондонском Кенсингтоне. Семья Эдварда и Марии Луизы Честертон владела процветающим делом по продаже недвижимости, и детство Гилберта походило на идиллическую картину викторианских семейств. У мальчика была сестра Беатрис, которая умерла в 1876-м, а 3 года спустя появился младший брат Сесил.

Гилберт Честертон в молодости / Hathi Trust

Ребенок был умен и даровит, но рассеян и лишен честолюбия и амбиций. Его любили друзья и преподаватели школы Святого Павла, куда он пошел учиться в 12-летнем возрасте. Предполагалось, что заведение готовит к поступлению в Оксфорд и Кембридж, но Гилберт не захотел туда поступать, заявив родителям, что станет художником. Долговязый и неуклюжий мальчик с трудом переносил спортивные занятия и увлекался поэзией. Он любил читать и писать стихи и даже заработал Мильтоновскую премию за религиозную поэму.

Честертон упорно отказывался получать высшее образование и из компромисса с родителями посещал Лондонский университет в качестве вольнослушателя, а также постигал азы живописи в школе Слейд, но и там занимался без особого увлечения. Большое впечатление произвели на парня путешествия по Франции и Италии, после которых он писал талантливые стихи.

Посмертный

• Честертон, Гилберт Кейт (1937), Парадоксы мистера Понд .
• ——— (1937), Человек, который был Честертоном (антология)
• ——— (1938), Цветные земли .
• ——— (1940), Шид, Фрэнк (ред.), Конец перемирия .
• ——— (1943), Карманная книга отца Брауна , и многие другие коллекции репринтов, в том числе:
  • ——— (1959), Второй отец Браун ,
  • ——— (1961), Десять приключений отца Брауна ,
  • ——— (1981), «Пингвин», «Отец Браун» ,
  • ——— (1983), Отец Браун Омнибус ,
  • ——— (1987), Лучший отец Брауна ,
  • ——— (1989), Аннотированная невиновность отца Брауна ,
  • ——— (1990), Истории преступлений отца Брауна ,
  • ——— (1996), отец Браун Римской церкви .
• ——— (1950), Обычный человек .
• ——— (1952), «Сюрприз» (пьеса) .
• ——— (1953), Горстка авторов .
• ——— (1954), Сборник стихов .
• ——— (1955), Коллинз, Дороти (ред.), Стеклянная трость .
• ——— (1958), Коллинз, Дороти (ред.), « Безумие и письма» .
• ——— (1961), Куда ведут все дороги .
• ——— (1965), Коллинз, Дороти (ред.), «Пряность жизни» .
• ——— (1970), Оден, WH (ред.), Г. К. Честертон. Выбор из его не-вымышленных проз , Faber & Faber .
• ——— (1972), Коллинз, Дороти (ред.), Честертон о Шекспире .
• ——— (1975), Коллинз, Дороти (ред.), Апостол и дикие утки .
• ——— (1978), Небесная собака и другие стихи .
• ——— (1984), Смит, Мари (ред.), Дух Рождества .
• ——— (1984), Basic Chesterton .
• ——— (1985), Kavanagh, PJ (ed.), The Bodley Head GK Chesterton .
• ——— (1986), Смит, Мари (ред.), « Дневной свет и кошмар» (несобранная короткометражка) .
• ——— (1986), Еженедельник GK: Образец .
• ——— (1986), Собрание сочинений Г. К. Честертона , Игнатиус Пресс .
• ——— (1986), Illustrated London News, 1905–1907 гг. .
• ——— (1987), Illustrated London News, 1908–1910 .
• ——— (1988), Illustrated London News, 1911–1913 гг. .
• ——— (1988), Illustrated London News, 1914–1916 гг. .
• ——— (1989), Illustrated London News, 1917–1919 .
• ——— (1989), Illustrated London News, 1920–1922 .
• ——— (1989), Смит, Мари (ред.), « Тринадцать детективов» .
• ——— (1989), Собрание сочинений Г. К. Честертона: пьесы .
• ——— (1990), Смит, Мари (ред.), Семь подозреваемых .
• ——— (1990), де Сильва, Альваро (ред.), Дивная новая семья .
• ——— (1990), Illustrated London News, 1923–1925 гг. .
• ——— (1991), Illustrated London News, 1926–1928 гг. .
• ——— (1991), Illustrated London News, 1929–1931 гг. .
• ——— (1991), Маска Мидаса .
• ——— (1994), Собрание сочинений Г. К. Честертона: Собрание стихов: Часть 1 .
• — (1997), банальности Отменен- (аннотаций), банальности в Создании по Холбрук Джексон .
• ——— (1997), Спаркс, Рассел (ред.), Пророк Православия: Мудрость Г. К. Честертона .
• ——— (2000), Евгеника и другие пороки .
• ——— (2000), О лежании в постели и других эссе .
• ——— (2001), Критика и оценка работ Чарльза Диккенса .
• ——— (2001), Документы Г.К. Честертона: Дополнительные рукописи .
• ——— (2002), Chesterton Day by Day: The Wit and Wisdom of GK Chesterton .
• ——— (2003), Основные сочинения .
• ——— (2004), Ранняя поэзия Г. К. Честертона: Седобородые в игре, Белый рыцарь и другие стихи, Баллада о Белой лошади .
• ——— (2011 г.), Illustrated London News, 1932–1934 гг. .
• ——— (2011), Стэплтон, Джулия (редактор), Г. К. Честертон в Daily News: Literature, Liberalism, and Revolution, Part 1, тома 1–4 , Pickering & Chatto .
• ——— (2012), Стэплтон, Джулия (редактор), Г. К. Честертон в Daily News: Literature, Liberalism, and Revolution, Part 2, тома 5–8 , Pickering & Chatto .

Романист

Гилберт Кит Честертон за работой. 1905 год

До 1989 года считалось, что Честертон написал шесть романов. Однако после смерти его секретарши Дороти Коллинз среди бумаг писателя обнаружили седьмой и самый ранний роман, написанный, когда автору было 19 лет. Издатели назвали этот текст «Бэзил Хоу»: он рассказывает историю любви двух молодых людей, и, хотя главный герой сыпет уже вполне узнаваемо честерто­новскими парадоксами, в целом это скорее подражание викторианским романам, чем самостоятельное произведение.

Первый и вполне оригинальный роман Честертона «Наполеон Ноттингхилль­ский» (1904) проникнут характерной для автора любовью к Средним векам и лондонским предместьям. В Англии альтернативной реальности (где королей выбирают жеребьевкой) новоназначенный король-чудак решает вернуть лондонским районам средневековое право самоуправления, и город погружа­ется в междоусобные войны, возрождающие рыцарские добродетели.

В «Человеке, который был Четвергом» (1908) попытка раскрыть заговор терро­ристов-подпольщиков оборачивается прикосновением к тайне мироздания. «Шар и крест» (1909) — повесть о непримиримых противниках, которых неравнодушие к истине среди торжествующего безразличия делает лучшими друзьями, а «Жив-человек» (1912) — история возвращения домой как опасного и авантюрного предприятия. В «Перелетном кабаке» (1914) в Англии объяв­ляют сухой закон, и любители рома ведут народ на штурм парламента, а в «Возвращении Дон Кихота» (1927) постановка любительского спектакля о временах Ричарда Львиное Сердце приводит к смене политического строя, библиотекарь становится королем и, проникшись истинным духом Средне­вековья, решает отдать фабрики рабочим, а шахты шахтерам.

Специфика честертоновского романа виднее всего в романе «Человек, который был Четвергом». Герой, поэт и полицейский, борющийся с анархистами, внедряется в тайную организацию, планирующую покушение на трех мировых лидеров. Постепенно выясняется, что ее члены, называющие себя в целях конспирации по дням недели, в действительности — тайные агенты из отдела по борьбе с анархистами, а предводитель Воскресенье — одновременно поли­цей­ский и анархист — воплощает в себе порядок и хаос, созидание и разруше­ние. Поэтическая гипербола, представляющая кучку заговорщиков таинствен­ным мировым злом, грозящим гибелью самой человеческой цивилизации, а полицию — последней силой, оберегающей мир от краха, позволяет автору одновременно восстать против буржуазного спокойствия (анархисты и полицейские — единственные по-настоящему живые силы мира) и поставить диагноз романтизму разрушения.

В своих странных и нелепых на первый взгляд фантазиях Честертон предвос­хищает таких важных для XX века авторов, как Франц Кафка и Хорхе Луис Борхес (оба высоко ценили «Человека, который был Четвергом»). Но если для них переворачивающийся вверх ногами мир только страшен или абсурден, то Честертон смотрит на этот абсурд с любовью.

Честертон в России

1 / 3

Спектакль Камерного театра по роману Г. К. Честертона «Человек, который был Четвергом». Режиссер Александр Таиров. 1923 годМосковский драматический театр имени А. С. Пушкина

2 / 3

Председатель Честертоновского общества кот Натальи Трауберг Инносент Коттон Грэй. Конец 1970-х годов Наталья Трауберг / trauberg.com

3 / 3

Обложка сборника статей Г. К. Честертона «Писатель в газете». Москва, 1984 годИздательство «Прогресс»

История Честертона в России — отдельный и важный сюжет. В 1910–20-х годах им зачитывалась прогрессивная молодежь, его эксцентричность и левизна рифмовались с послереволюционной российской действительностью. В 1923 году Александр Таиров поставил на сцене московского Камерного театра переработку «Человека, который был Четвергом», сделанную драматургом Сигизмундом Кржижановским. Спектакль воспевал энергию переустройства мира, анархизм торжествовал, но детали сюжета терялись за массивными конструктивистскими декорациями. Узнав об этом, Честертон был глубоко возмущен.

Но уже к концу 1930-х эксцентрика Честертона стала выглядеть опасной, и в СССР его перестали переводить и издавать. Он вернулся в самом начале 1960-х благодаря Наталье Трауберг, которая переводила его эссе и трактаты для самиздата. «Честертон был для нас противоядием в 1950-е и 1960-е годы, — писала она в „Воспоминаниях об отце Александре Мене“. — Прежде всего, конечно, его апология радости противостояла неизжитому горю. Такое редкое в нашем веке соединение дома и свободы, центростремительного и центро­бежного, эсхатологической легкости и космической обстоятельности учило нас не кинуться ни „влево“ (что было бы вполне естественным), ни „вправо“, за пределы христианства».

Советская действительность была достаточно абсурдной (и ее сравнения с Кафкой стали вполне обычными), чтобы честертоновское стояние на голове во имя здравого смысла снова оказалось самой адекватной формой сохранения себя и противостояния этой действительности. Сегодня трудно представить себе, как читались в те годы строки «жалеет наш Господь свою больную страну» (тут не обошлось без хулиганства: в оригинале в этом месте «For God has pity on this great land»). Постепенно Честертон становился не только и не столько автором, пишущим о проблемах своего времени, сколько симво­лом и паролем читателей самиздата. В мае 1974 года, в столетнюю годовщину Честертона, в одной московской квартире было основано Честер­тоновское общество. Его председателем стал кот Натальи Трауберг по имени Инносент Коттон Грэй (серый кот Кеша), среди первых членов были сама Трауберг, филолог и будущий академик Сергей Аверинцев, поэт Томас Венцлова, литературовед и переводчик Владимир Муравьев.

В 1970-х годах, когда цензура постепенно ослабевает, в печати начинают выходить отредактированные самиздатские переводы — сначала рассказы и эссе, а потом романы и апологетические трактаты. Первым и, возможно, до сих пор лучшим собранием разных образцов творчества писателя в одном небольшом томе стал сборник «Писатель в газете», вышедший в 1984 году.

С переводами Честертона, в том числе в формате аудиокниг, можно ознакомиться совершенно бесплатно и совершенно легально на сайте благотворительного фонда «Предание».

микрорубрики
Ежедневные короткие материалы, которые мы выпускали последние три года

Буква дня

ВедиКарикатура дня

КошмарРеклама дня

Первая печатная реклама из Китая

Архив

Спорщик и мастер парадокса

1 / 3

Карикатура Джеймса Монтгомери Флэгга «Г. К. Честертон всегда говорит неправильные вещи в правильном месте». 1914 годThe Library of Congress

2 / 3

Статья о диспуте Честертона и Бернарда Шоу на тему «Есть ли у животных душа?» в Manchester Guardian от 15 апреля 1925 годаGuardian News & Media Limited or its affiliated companies

3 / 3

Бернард Шоу, Хилэр Беллок и Гилберт Кит Честертон на публичном диспуте. 1927 годWikimedia Commons

Честертон был яростным и виртуозным спорщиком. Это был его любимый способ рассуждения: он постоянно участвовал в публичных диспутах, неве­роятно распространенных в Британии, спорил в газетных колонках и даже превратил в полемику с воображаемыми оппонентами собственную биогра­фию. В семье Честертон рассказывали историю, как Гилберт и его младший брат Сесил как-то спорили 18 часов без перерыва. Потом был «Клуб начинающих спорщиков». Честертон спорил всю жизнь — с самыми разными людьми и на самые разные темы. С философом Бертраном Расселом — о вос­питании детей, с писателем Гербертом Уэллсом — о евгенике  Евгеника — учение о наследственном здо­ровье человека и путях его улучшения, о методах влияния на наследственные качества будущих поколений с целью их совершенствования., с американ­ским юристом Клэренсом Дэрроу — о религии. Но его самым известным оппонентом, диспуты с которым даже издавались отдельными книгами, был Бернард Шоу.

Самый характерный прием Честертона, отличающий все его тексты — от игри­вых эссе и детективных рассказов до трактатов в защиту христианской веры, — парадокс. В этом смысле он преемник традиции, к которой принадлежали Льюис Кэрролл и Оскар Уайльд, но если для первого важен слом логики как таковой, а для второго — доведенное до совершенства острословие, честерто­новский парадокс — инструмент возвращения к здравому смыслу. Честертон превозносит чудаков и чудачества вовсе не из стремления к экстравагантности: он видит, что современный мир перевернулся вверх ногами и сохранить в нем равновесие можно, лишь встав на голову.

Болтливость Честертона, его неуемную любовь к парадоксам, стремление кстати и некстати затевать спор много и жестоко ругали. Поэт Томас Элиот, непримиримый противник Честертона, оценивший его только к концу жизни, писал: его ум «роится идеями, но не мыслит», стиль «раздражающ до невыно­симости», а готовность спорить со всеми и обо всем производит впечатление, что «убеждения читателя всегда прямо противоположны тому, что мистер Честертон почитает истиной».

Сборники статей Честертона против евгеники или разводов дают представле­ние о том, насколько унылым и предвзятым может выглядеть его полемиче­ский задор, будучи направленным на конкретную социальную язву. Но это скорее исключение. Лучшие образцы честертоновской полемики заворажи­вают, как блестяще выстроенная батальная сцена. Об этом хорошо пишет Льюис в автобиографии «Настигнут радостью»:

1900–1909

Обложка Наполеона из Ноттинг-Хилла

• Честертон, Гилберт Кейт (1900), Седобородые в игре (поэзия), Лондон: Р. Бримли Джонсон .
• ——— (1900), «Дикий рыцарь и другие стихи» (стихи) .
• ——— (1901), Ответчик   , Лондон: Р. Бримли Джонсон — через Wikisource .
• ———; Уильямс, Дж. Э. Ходдер (1902), Томас Карлайл , Лондон: Ходдер и Стоутон .
• ———; Николл, У. Робертсон (1902), Роберт Луи Стивенсон , Лондон: Ходдер и Стоутон .
• ——— (1902), Двенадцать типов , Лондон: Артур Л. Хамфрис .
• ——— (1903), Роберт Браунинг , Лондон: Macmillan & Co., Ltd. .
• ———; Киттон, FG (1903), Чарльз Диккенс: с многочисленными иллюстрациями , Лондон: Ходдер и Стоутон .
• ———; Гарнетт, Ричард (1903), Теннисон , Лондон: Ходдер и Стоутон .
• ———; Мелвилл, Льюис (1903), Теккерей , Лондон: Ходдер и Стоутон .
• ———; Perris, GH ; Гарнетт, Эдвард (1903), Лев Толстой , Лондон: Ходдер и Стоутон .
• ——— (1903), Разнообразные типы , Нью-Йорк: Додд, Мид и компания .
• ——— (1904), Наполеон из Ноттинг-Хилла (роман), Лондон и Нью-Йорк: Джон Лейн: Голова Бодли .
• ——— (1904), Г. Ф. Уоттс , Лондон: Duckworth & Co. .
• ——— (1905), Клуб странных промыслов (рассказы), Нью-Йорк и Лондон: Харпер и братья .
• ——— (1905), Еретики , Лондон: Джон Лейн: Голова Бодли .
• ——— (1906), Чарльз Диккенс .
• ——— (1908), Человек, который был четвергом: кошмар (роман), Нью-Йорк: Додд, Мид и компания .
• ——— (1908), Православие , Лондон: Bodley Head .
• ——— (1908), Все учтенные   , Лондон: Метуэн и Ко — через Wikisource .
• ——— (1909), Джордж Бернард Шоу , Нью-Йорк: John Lane Company .
• ——— (1909), « Огромные мелочи» , Лондон: Methuen & Co. .
• ——— (1909), «Мяч и крест»   (роман), Лондон: Wells Gardner, Darton & Co., Ltd. — через Wikisource .