Русская православная церковь в годы великой отечественной войны

Звезда на рясе

– Это не моя «Звезда Героя» – я только ношу, а заслужили её все наши ребята, – говорит Герой Советского Союза Валерий Анатольевич Бурков, два года как принявший монашеский постриг с именем Киприан.

Шла встреча с ветеранами Афганистана. Присутствующие горячо обсуждали с героями свои актуальные проблемы, ругали или поддерживали власть, критиковали нынешнее поколение школьников за то, что те непатриотичны, а монах Киприан отрешённо сидел в рясе, со «Звездой Героя» на груди, и почти не поддерживал разговора.

Так вышло, первые вопросы, которые я ему задал после этого массового мероприятия, были навеяны как раз только что состоявшимися дискуссиями и были связаны с политикой СССР. «Хватит, никаких вопросов о политике!» – строго сказал мне монах. В ходе беседы я понял, что в своё время он активно занимался этой самой политикой, но разочаровался в своей деятельности. «Я не то что был при власти, я сам был власть. И что это дало? Ничего», – сказал отец Киприан.

А медаль «Звезда Героя» на рясе – не выхваление подвигом. Отец Киприан рассказывает такую историю:

– На второй день моего монашества иеромонах Макарий, который постригал меня, сказал: «Надевай Звезду». Я подумал, что надо тогда со Звездой и костюм надеть. А он говорит: «Прямо на подрясник». Для меня был шок – зачем Звезду на монашескую одежду? Ответил: «Это проповедь». Но я не понимал, что буду проповедовать – и при чём здесь «Звезда Героя»? На юбилее своего училища в Челябинске, спустя три месяца после пострига, я понял, что значит проповедь. Так же, как и у меня, у людей не укладывалось это в голове – Звезда и ряса. И они задавали вопрос: «Как это вы до монашества докатились?» Так для меня это стало возможностью объяснить, что, будучи обеспеченным и успешным человеком, можно и не быть счастливым, что счастье в другом – в состоянии души.

Полковник Валерий Бурков принял монашеский постриг с именем Киприан в 2021 году в возрасте 60 лет. Как же проходила его жизнь и что его привело в монашество?

Как сказал мой собеседник, он из семьи военного и с юности посвятил себя военному делу. Закончив Челябинское военное училище, служил в авиационных частях штурманом. Летал на ракетоносцах, участвовал в сопровождении американских авианосцев в Тихом океане и ждал отправки в Афганистан, где уже служил его отец, Анатолий Иванович Бурков. В 1982 году полковник Бурков погиб во время обстрела, но желание сына не только не пропало, наоборот.

– Сначала у меня было желание, – рассказывает он, – «помочь простому афганскому народу». Потом, когда я выгружал из самолёта гроб с отцом, захотел ответить на вопросы, которые у меня возникли: стоит ли гибель того? ради чего, собственно, ехать, если не свою Родину защищаем? И конечно, хотелось понять – за что погиб мой отец. И я получил ответ и дал его в своей песне:

Что же я сумел понять?

Как ответить, что сказать?

Да, за счастье ребятишек,

Пусть чужой страны детишек,

Стоит жить и умирать.

До 1939 года

Состояние церковных дел к концу 1938 г. было критическим. Русскую Церковь обескровили предыдущие годы жестоких репрессий, особенно свирепствовавшие в период так называемого «большого террора» (1937-1938). О точных цифрах пострадавших в этот период до сих пор спорят историки. Принято ссылаться на данные правительственной Комиссии по реабилитации жертв политических репрессий, которая установила, что в 1937 г. было арестовано 136900 православных священно- и церковнослужителей, из них расстреляно 85300; в 1938 г. арестовано 28 300, расстреляно 21 5003. В эти же годы был истреблен почти весь российский православный епископат4. На кафедрах оставались лишь 4 архиерея Московского Патриархата — Патриарший Местоблюститель митрополит Сергий (Страгородский), митрополит Ленинградский Алексий (Симанский), архиепископ Дмитровский Сергий (Воскресенский), архиепископ Петергофский Николай (Ярушевич). На свободе были еще около 10 архиереев. Они настоятельствовали в храмах или числились на покое. Епархии как административные единицы существовали формально, на деле Патриархия состояла из отдельных приходов, поддерживавших с ней нерегулярную связь. Точное число действующих храмов неизвестно, так как зачастую в официально открытых храмах богослужения не совершались по разным причинам. Имеются сведения о закрытии только в одном 1937 г. 8 000 приходов. Игумен Дамаскин (Орловский) указывает, что из 25 тысяч церквей в 1935 г. к концу 1938 г. в Советской России осталось всего 1277 храмов5. В РСФСР действовало около 100 храмов, как правило, в крупных городах, на Украине несколько больше6. Уже к 1937 г. в СССР не было ни одного действующего монастыря. Русская Церковь, как религиозная организация, уже сбрасывалась властями со счетов — весной 1938 г. была ликвидирована Комиссия президиума ЦИК СССР по вопросам культов, а осенью 1938 г. отменено положение о Центральной и местных комиссиях по рассмотрению религиозных вопросов. Таким образом, исключалась сама возможность контакта Церкви и государства. К 1939 г. единственной государственной структурой, занимавшейся делами РПЦ, было 10 отделение 2-го отдела ГУГБ7 НКВД по «борьбе с церковно-сектанской контрреволюцией»8. Патриарший Местоблюститель митрополит Сергий (Страгородский) и немногочисленные остававшиеся на свободе православные архиереи жили в постоянном ожидании ареста.

Популярное за 7 дней

Богородичный псалом, или Псалом любви. Читающий его обретает чудесную помощь Богородицы, очищает свое сердце
03.12.21 22:05

Какие головные уборы в Церкви допустимы для женщин помимо платка?
06.12.21 10:09

Текст службы Введения с переводом и объяснениями
03.12.21 14:27

6 декабря — день памяти благоверного великого князя Александра Невского
06.12.21 08:45

Что делать, если человек не знает, крещен он или нет?
03.12.21 10:29

Зима в работах Шишкина
07.12.21 12:07

Митр. Антоний (Паканич): Давайте вспомним о посте
06.12.21 14:57

Зимнее настроение от Алексея Саврасова
02.12.21 14:21

Нужно ли снова исповедоваться, если непосредственно перед Причастием вспомнил забытый грех?
08.12.21 14:20

Митрополит Антоний (Паканич) о самом заветном желании христианина
08.12.21 11:51

Что об Отечественной войне говорит Писание?

Но само Священное Писание говорило о том, что «Вор приходит только для того, чтобы украсть, убить и погубить…» (Ин. 10:10). А вероломный и жестокий враг не знал ни жалости, ни пощады – более 20 миллионов павших на поле брани, замученных в фашистских концлагерях, руины и пожарища на месте цветущих городов и сел. Были варварски разрушены древние псковские, новгородские, киевские, харьковские, гродненские, минские храмы; до основания разбомблены древние наши города и уникальные памятники русской церковной и гражданской истории.«Война есть страшное и гибельное дело для того, кто предпринимает ее без нужды, без правды, с жадностью грабительства и порабощения, на нем лежит весь позор и проклятие неба за кровь и за бедствия своих и чужих», — так писал в своем обращении к верующим 26 июня 1941 г. Митрополит Ленинградский и Новгородский Алексий, разделивший со своей паствой все невзгоды и лишения  двухлетней блокады Ленинграда.

“22 июня ровно в 4 часа Киев бомбили…” Как отреагировала Церковь?

Страшным бедствием обрушилась на нашу землю война 1941 года. Митрополит Сергий (Страгородский), возглавлявший Русскую Православную Церковь после Патриарха Тихона (Беллавин), писал в своем Воззвании к пастырям и верующим в первый же день войны: «Православная наша Церковь всегда разделяла судьбу народа… Не оставит она народа своего и теперь. Благословляет она небесным благословением и предстоящий народный подвиг… благословляет всех православных на защиту священных границ нашей Родины…»

Обращаясь к советским солдатам и офицерам, воспитанным в духе преданности другому – социалистическому Отечеству, другим его символам – партии, комсомолу, идеалам коммунизма, архипастырь призывает их брать пример с православных прадедов, доблестно отражавших вражеское нашествие на Русь, равняться на тех, кто ратными подвигами и геройской смелостью доказал к ней святую, жертвенную любовь. Характерно, что воинство он называет православным, жертвовать собой в бою призывает за Родину и веру.

Передача танковой колонны «Димитрий Донской» частям Красной Армии

Митрополит Сергий (Страгородский) в Великую Отечественную — о войне, о долге и Родине

22 июня 1941 г. митрополит Сергий (Страгородский) только отслужил праздничную Литургию, как ему сообщили о начале войны. Он тут же произнес патриотическую речь-проповедь о том, что в эту годину всеобщей беды Церковь «не оставит своего народа и теперь. Благословляет она… и предстоящий всенародный подвиг». Предвидя возможность альтернативного решения верующими, владыка призвал священство не предаваться размышлениям «о возможных выгодах по другую сторону фронта».

В октябре, когда немцы уже стояли под Москвой, митрополит Сергий выступил с осуждением тех священников и епископов, которые, оказавшись в оккупации, начали сотрудничать с немцами. Это, в частности, касалось другого митрополита, Сергия (Воскресенского) — экзарха прибалтийских республик, оставшегося на оккупированной территории, в Риге, и сделавшего свой выбор в пользу оккупантов. Ситуация была непростая. А недоверчивый Сталин отправляет, несмотря на воззвание, владыку Сергия (Страгородского) в Ульяновск, позволив ему вернуться в Москву только в 1943 году.Политика немцев на оккупированных территориях была достаточно гибкой, нередко ими открывались поруганные коммунистами храмы, и это было серьезным противовесом навязанному атеистическому мировоззрению. Понимал это и Сталин.

Чтобы утвердить Сталина в возможности изменения церковной политики, митрополит Сергий (Страгородский) 11 ноября 1941 г. пишет послание, в котором, в частности, стремится лишить Гитлера претензий на роль защитника христианской цивилизации: «Прогрессивное человечество объявило Гитлеру священную войну за христианскую цивилизацию, за свободу совести и религии». Однако непосредственно тема защиты христианской цивилизации так никогда сталинской пропагандой принята не была. В большей или меньшей степени все уступки Церкви носили до 1943 г. «косметический» характер.

«черное солнце», оккультный символ, использовавшийся нацистами. Изображение на полу в т.н. зале обергруппенфюреров в замке Вевельсбург, Германия.

Альфред Розенберг и истинное отношение нацистов к христианам

В нацистском лагере за церковную политику на оккупированных территориях отвечал Альфред Розенберг, возглавлявший Восточное министерство, являясь генерал-губернатором «Восточной Земли», как официально называлась территория СССР под немцами. Он был против создания общетерриториальных  единых национальных церковных структур и вообще убежденным врагом христианства. Как известно, нацисты использовали различные оккультные практики для достижения могущества над другими народами. Даже была создана таинственная структура СС «Ананербе», совершавшая вояжи в Гималаи, Шамбалу и другие «места силы», а сама организация СС была построена по принципу рыцарского ордена с соответствующими «посвящениями», иерархией и представляла собой гитлеровскую опричнину.  Его атрибутами стали рунические знаки: сдвоенные молнии, свастика, череп с костями. Тот, кто вступал в этот орден, облекал себя в черное облачение «гвардии фюрера», становился соучастником зловещей кармы этой сатанинской полусекты и продавал душу дьяволу. Розенберг особенно ненавидел католичество, считая, что оно представляет силу, способную противостоять политическому тоталитаризму. Православие же виделось ему как некий красочный этнографический ритуал, проповедующий кротость и смирение, что лишь на руку нацистам. Главное – это не допускать его централизации и превращения в единую национальную церковь.

Однако у Розенберга с Гитлером были серьезные разногласия, поскольку у первого в программе значилось превращение всех национальностей СССР в формально независимые государства под контролем Германии, а второй был принципиально против создания каких бы то ни было государств на востоке, считая, что все славяне должны стать рабами немцев. Других же надо просто уничтожить. Поэтому в Киеве в Бабьем Яру сутками не стихали автоматные очереди. Конвейер смерти здесь работал бесперебойно. Более 100 тысяч убиенных – такова кровавая жатва Бабьего Яра, ставшего символом Холокоста ХХ века.

Гестаповцы совместно с приспешниками-полицаями уничтожали целые населенные пункты, сжигая их жителей дотла. В Украине были не один Орадур, и не одно Лидице, уничтоженные гитлеровцами в Восточной Европе, а — сотни. Если, например, в Хатыни погибло 149 человек, в том числе 75 детей, то в селе Крюковка на Черниговщине было сожжено 1290 дворов, уничтожено более 7 тысяч жителей, из них – сотни детей. 

От ссылки до Сталинской премии

Талантливы   й хирург Валентин Войно-Ясенецкий задолго до войны работал врачом в Курской губернии. Ещё в 1920-е годы он принял священнический сан.

В начале войны Войно-Ясенецкий, находящийся в ссылке в Красноярском крае, отправил телеграмму в адрес председателя президиума Верховного Совета СССР Михаила Калинина о том, что являясь специалистом по гнойной хирургии, готов оказать помощь воинам в условиях фронта или тыла, там, где будет ему доверено.

Прошение было удовлетворено, и с октября 1941 года 64-летний профессор делал по 3 – 4 операции в день, показывая пример более молодым коллегам. И при этом военный хирург управлял Красноярской епархией.

В 1944 году госпиталь из Красноярска переехал в Тамбовскую область. Архиепископ Лука возглавил местную епархию, открыл много храмов и перечислил на военные нужды почти 1 миллион рублей. Впоследствии ему была присуждена Сталинская премия.

На чьей стороне быть: сложный выбор, или компромисс?

Надо сказать, что после нападения Германии на СССР положение Церкви резко изменилось: с одной стороны, местоблюститель-митрополит Сергий (Страгородский) сразу же занял патриотическую позицию; но, с другой стороны, оккупанты шли с фальшивым по существу, но с внешне эффектным лозунгом — освобождения христианской цивилизации от большевистского варварства. Известно, что Сталин был в панике, и только на десятый день нацистского нашествия обратился прерывающимся голосом к народам через репродуктор: «Дорогие соотечественники! Братья и сестры!..». Пришлось вспомнить и ему христианское обращение верующих друг ко другу.

День гитлеровского нападения пришелся на 22 июня, это день православного праздника Всех святых в земле Российской просиявших. И это – не случайно.  Это день новомучеников – многомиллионных жертв ленинско-сталинского террора. Любой верующий человек мог толковать это нападение как возмездие за избиение и муки праведников, за богоборчество, за последнюю «безбожную пятилетку», объявленную коммунистами.По всей стране горели костры из икон, религиозных книг и нот многих великих русских композиторов (Д.Бортнянского, М.Глинки, П.Чайковского), Библии и Евангелия. Союз воинствующих безбожников (СВБ) устраивал вакханалии и свистопляски антирелигиозного содержания. Это были настоящие антихристианские шабаши, непревзойденные по своему невежеству, кощунству, надругательству над святыми чувствами и традициями предков. Повсеместно закрывались храмы, ссылались в ГУЛАГ духовенство и православные исповедники; шло тотальное уничтожение духовных основ в стране. Все это продолжалось с маниакальной отчаянностью под руководством сначала «вождя мировой революции», а потом и его преемника – И.Сталина.

Поэтому для верующих людей это был известный компромисс. Или сплотиться для отпора нашествию в надежде, что после войны все изменится, что  это будет суровым уроком мучителям, что, возможно, война отрезвит власти и заставит их отказаться от богоборческой идеологии и политики в отношении Церкви. Или же признать войну как возможность свергнуть коммунистов, вступив в союз с противником. Это был выбор между двух зол – либо союз с врагом внутренним против врага внешнего, либо наоборот. И надо сказать, что это часто было неразрешимой трагедией русского народа по обе стороны фронта во время войны.

На войне как на войне

Казалось бы, верный «слуга царю» — трижды Георгиевский кавалер, репрессированный священник, должен был как раз горячо молиться за победу германского оружия. Именно так нам сегодня объясняют, отчего в Псковской миссии служили такие молебны и возглашали многолетия вождям рейха.

Но отец Федор, судя по его переписке, не путал право и лево, добро и зло, Родину и режим. «Во время партизанского движения я с 1942 года имел связь с партизанами, много мною выполнено заданий, — писал священник в 1944 году архиепископу Псковскому и Порховскому Григорию. — Я помогал партизанам хлебом, первый отдал свою корову, бельем, в чем только нуждались партизаны, обращались ко мне, за что я получил государственную награду 2-й степени «Партизан Отечественной войны».

Легенда о необыкновенном пожертвовании, собранном под носом у гестапо, в печати впервые появилась в 1989 году. В газете «Московский церковный вестник» в N 2 была опубликована статья «Партизанский отец Федор». Со ссылкой на бывшего комиссара партизанской бригады Воскресенского сообщалось, что отец Федор Пузанов собрал полмиллиона рублей и передал их через партизан на создание танковой колонны, которую просил окрестить «Дмитрий Донской». За это и был награжден медалью, а митрополитом Ленинградским Алексием (будущим патриархом Алексием I) — крестом с украшением.

Но в личном деле отца Федора никаких данных об этом кресте нет, есть сведения лишь о камилавке, которую ему вручили в 1950 году.

Архиереям отец Федор подробно писал о своих военных заслугах, но о сборе и передаче 500 000 рублей не обмолвился ни разу. «Во время немецкой оккупации здесь были советские дети в приюте, я их всегда навещал и поддерживал хлебом, продуктами, и старался по приходу призывать на поддержку безродных детей Советского Союза, дети меня чтили и уважали за родного отца» — это тоже цитата из его рапорта (орфография отца Федора здесь и далее сохранена. — «Известия»).

Вероятно, история про полмиллиона на танковую колонну — благочестивая легенда. Спросить не у кого. Автор статьи умер, и Воскресенский (имя его в заметке не упомянуто, но скорее всего это был начальник политотдела 3-й партизанской бригады Михаил Воскресенский) — тоже. Но отец Федор сотрудничал с партизанами 5-й бригады, именно ее командир Герой Советского Союза Константин Карицкий вручал медаль священнику на сохранившемся фото. Таким образом, Михаил Воскресенский скорее всего слышал о героическом попе, но маловероятно, что знал детали его деятельности.

Бог с ними, с деньгами. И без них отец Федор сделал немало. Более 300 советских граждан спас от угона в Германию. Сначала колонну сельчан конвоировали немцы, но потом ушли куда-то вперед. Почему? Да мало ли на войне противоречивых приказов, просто неразберихи. К тому же вермахт начинал отступление. Уходя, старшим гитлеровцы назначили отца Федора, приказали ему довести людей до места назначения. За ослушание пообещали расстрелять

Кстати, священников Псковской миссии немцы расстреливали не только за принципиальные отказы служить молебны во славу рейха, но и за неосторожно сказанное слово

Куда подевались конвоиры? Вернутся ли они? Как быстро обнаружат исчезновение будущих «остарбайтеров» и начнут поиски? Священник этого знать не мог. «Пастырь добрый жизнь свою полагает за овец», — сказано в Евангелии. И отец Федор рискнул. В своем рапорте правящему архиерею в 1944 году он писал: «Немцы не успели отойти 2 км, как я дал команду сейчас же мы должны идти в тыл, где я знал, находятся наши партизаны. Этим мы только спасли себя».

Разве освобождение 300 крестьян или помощь голодавшим партизанам и «безродным детям Советского Союза» не дорогого стоят? Разве не заслужил он орден? Или хотя бы уважение к себе?

Протоиерей Валентин Бирюков

(1922 г.р.)

Протоиерей Валентин Бирюков

После школы был призван на фронт и направлен в Ленинград. Пережил блокаду.  «Вы даже представить себе не можете, что такое блокада. Это такое состояние, когда есть все условия для смерти, но никаких — для жизни. Никаких — кроме веры в Бога. Нам приходилось копать траншеи для пушек и блиндажи в пять накатов из брёвен и камней. А питались при этом травой. Запасали её на зиму».

Защищал «Дорогу жизни» обеспечивающую связь блокадного Ленинграда с внешним миром, в 1944 получил пулевые и осколочные ранения. После войны Валентин Яковлевич вернулся в Томскую область. В 1960-е годы Валентин Бирюков пел на клиросе. Один из старейших священников Новосибирской епархии.

Протоиерей Борис Бартов

(1926-2013)

Протоиерей Борис Бартов

Призван в армию с третьего курса Машиностроительного техникума в 1942. Прошел Северо-Западный, Украинский, Белорусский фронт техником. Он служил на военных аэродромах, готовил штурмовики к боевым вылетам и…молился. «Был такой курьезный случай в Белоруссии, под Минском. Я стоял часовым на посту у штаба. Сдал пост и пошел на аэродром за 12 километров, а на пути храм. Ну как не зайти? Захожу, батюшка посмотрел на меня и остановил чтение в раз. Певчие тоже замолчали. А ведь я прямо с боевого поста, с карабином. Они и подумали, что я батюшку арестовывать пришел…».

После окончания войны Борис Бартов еще пять лет служил в армии. Награжден орденом Отечественной войны II степени, десятью медалями. В 1950 году Борис Степанович был рукоположен в сан диакона. До последнего дня был почетным настоятелем Спасо-Преображенского храма города Кунгура.

Значение примера

Очнулся он после очередной операции уже с более или менее ясной головой. И тут со всей ясностью предстал перед ним образ Героя Великой Отечественной войны Алексея Маресьева. Говорит, явился, как Дева Мария, сел на краю постели.

– У меня сразу в голове появилась мысль: он советский человек и я советский человек, он лётчик и я лётчик, – вспоминает отец Киприан. – Я тоже встану на ноги, тоже буду летать, прыгать с парашютом, вернусь в боевой строй. Никаких сомнений больше не было. И вот эту веру, что я смогу встать на ноги и летать, мне дал тогда пример Алексея Маресьева. Через месяц я уже бодро ходил на протезах и с каждым днём чувствовал себя лучше. Поэтому, я считаю, для людей должен быть пример. Особенно для тех, кто попадает в такие трудные ситуации. Такой пример может попросту спасти кому-то жизнь. Расскажу один случай. В госпиталь привезли двух раненых офицеров, лишившихся ног в Чечне. Они были на грани суицида, и тогда меня попросили лечь в госпиталь, чтобы своим примером их заразить. Поселили рядом с их палатой. Я им не рассказывал, кто я, просто общался с ними, и офицеры видели меня, такого же, как они, в коляске. При этом я оценивал их состояние и примечал, как они смиряются со своей долей. Один из них потом, как и я, начал прыгать с парашютом и, в свою очередь, стал примером для других.

К званию Героя Советского Союза Буркова хотели представить сразу после ранения. Но он отказался, попросив лишь восстановить на службе. Ровно через год после подрыва, 23 апреля 1985 года, вышел приказ министра обороны о восстановлении Валерия Анатольевича в кадрах Вооружённых сил СССР – в порядке исключения. Он был направлен в Военно-воздушную академию им. Ю.А. Гагарина, по окончании которой был определён в главный штаб ВВС. А звание Героя со временем ему всё же было присвоено, в 1991 году.

С будущей супругой Ириной Валерий познакомился на танцах в офицерском кафе в подмосковном Монино, где располагалась академия. Как вспоминает о. Киприан, в один из вечеров он не пришёл на танцы. И Ирина спросила других ребят: «А где Валера?» – «Да он ногу содрал, ране зажить надо». – «А что с ногой?» – «Он на протезах». И тогда она поняла, кто её мужчина. Расписалась пара в 1986-м, в 1987-м у Бурковых родился сын Андрей.

В главном штабе работа была посвящена инвалидам. Успехи в этой деятельности были замечены, и со временем Валерий Бурков стал советником Президента России по работе с инвалидами. Вот как он говорит о своём видении задач на этом посту:

– Прежде было просто социальное обеспечение, суть которого: нет ног или рук, плохо ходишь – бери протезы или получай костыли и уходи. А как ты живёшь, чем живёшь – никого не интересовало. Мы начали реализовывать программу ООН по профилактике инвалидности и реабилитации инвалидов. Соцобеспечение в нём лишь малая часть, всё остальное же направлено на получение новых навыков, а то и профессии. То есть главной задачей стала интеграция инвалидов в жизнь наравне со всеми. Это было совершенно новым, меня долго не понимали в Министерстве труда и занятости. Говорили: у них же пенсия есть, почему мы должны ставить инвалидов на учёт и искать им подходящую работу? А я им: при чём здесь деньги? Они тоже хотят работать. Человек без труда деградирует. Даже лежачий, прикованный к постели, может трудиться и приносить пользу. Инвалид не должен сидеть в своей клетке. Нам же даны таланты, и в нашей мирской земной жизни мы обязаны их реализовать во славу Божию, на благо людям. Заповедь – шесть дней трудиться, а один посвящать Господу – и для инвалидов действительна. Это нормально, чтобы они могли реализовать свои способности, участвовали в жизни общества.

После увольнения из Вооружённых сил Валерий Бурков занимался бизнесом, был депутатом Курганской областной думы, никогда не оставляя при этом работу по социальной направленности. Однако и эта работа перестала приносить радость.

– Я пришёл к выгоранию, пустоте и одиночеству, – рассказывает отец Киприан. – Имел, казалось бы, всё: успех в делах, деньги, две книжки обо мне были написаны, постоянно выступал на ТВ. Но всё это не давало радости. Ничто материальное не может удовлетворить душу.

Враг Сталина – значит, друг немцев?

И все же, почему митрополит Сергий пошел на компромисс с немцами? Считал ли он, как и часть православного духовенства за рубежом, что немцы – это та сила, которая поможет свергнуть коммунистов? По словам Константина Обозного,многие из тех, кто всей своей душой ненавидел большевистский режим, и в русском зарубежье, и на советских территориях, на каком-то этапе питали надежду, что немцы освободят территории и появится возможность не только церковного возрождения, но и государственного восстановления независимой России. Но уже к 1942–1943 году стало понятно, что у руководства Третьего рейха совсем другие цели.

«Да, положение экзарха Сергия было непростым

С одной стороны, ему было важно сохранять юрисдикционное единство с Московской патриархией, в этом он был очень последователен. И весь период оккупации Прибалтийский экзархат и Псковская миссия находились в каноническом общении с Московской Патриархией, то есть оставались ее частью, – говорит историк

– Но в то же время экзарх буквально с первых же дней немецкой оккупации начал очень жестко критиковать советскую власть и Сталина, открыто говорил о преследованиях христиан в Советском Союзе».

Кадр из фильма «Поп», реж. Владимир Хотиненко, КТК «Православная энциклопедия», 20th Century Fox, Мосфильм, 2009 год

И когда с осени 1943 года начал раскручиваться «новый» курс сталинской религиозной политики на смягчение государственных гонений в отношении РПЦ и восстановление патриаршества в Москве, митрополит Сергий активно его критиковал. Говорил, что это лишь пропаганда и большевики хотят использовать церковь в своих внешнеполитических целях. Утверждал, что Сталин, когда добьется результата, по-прежнему будет гнать и уничтожать церковь. Известны слова экхарха о том, что «Сталин – не Савл, и Павлом не станет». Это была очень серьезная критика, тем более от епископа Московской патриархии.

Но рассуждения о том, что, если митрополит Сергий – враг Сталина, значит, он должен быть другом немцев, не верны, хотя немецкая пропаганда активно использовала его выступления. А сам митрополит Сергий доходил до того, например, что отправлял поздравительные телеграммы фюреру, и служил молебны за победу немецкого оружия. Но нужно понимать, что это было вынужденное поведение, точно так же, как поведение митрополита Сергия (Страгородского), который поддерживал советскую власть и восхвалял Сталина.

«Там, в СССР, было «красное» сергианство. А на оккупированных территориях, было «коричневое» сергианство», – говорит историк (тут сергианство – церковная политика митрополитов Сергия (Страгородского) в Москве и Сергия (Воскресенского) в Прибалтике – прим. ред.). Конечно, это были компромиссы, он шел на них, но это давало возможность сохранить церковную жизнь на Псковщине, в Прибалтике, добиваться своих целей, связанных и с миссией, и с духовным просвещением. А также и с благотворительной и духовной помощью военнопленным, и с развитием христианской работы с детьми и молодежью».

В последние десять лет, по словам историка, в отношении Псковской миссии наблюдается новый поток негатива. В интернете можно найти такие оценки, что даже советские пропагандисты отстают от современных критиков. «Можно только советовать тем, кто хочет заниматься этой проблемой, читать документы и разбираться, – говорит Константин Обозный. – Члены Псковской миссии, конечно, не были советскими людьми, хотя некоторые из них имели советские паспорта. И у большинства из них никаких оснований любить советскую власть, конечно же, не было. Но в то же время это не мешало им помогать именно советским военнопленным, поддерживать партизан, собирать какие-то средства для партизанских отрядов, хотя это было смертельно опасно. Потому что по оккупационным законам за поддержку партизанского движения их должны были либо отправить в лагерь, либо расстрелять».

Поэтому до сих пор историки спорят и о том, кто же все-таки убил экзарха Сергия – агенты Москвы или сотрудники гестапо: основания были и у одних, и у других.

Кадр из фильма «Поп», реж. Владимир Хотиненко, КТК «Православная энциклопедия», 20th Century Fox, Мосфильм, 2009 год

Что об Отечественной войне говорит Писание?

Но само Священное Писание говорило о том, что «Вор приходит только для того, чтобы украсть, убить и погубить…» (Ин. 10:10). А вероломный и жестокий враг не знал ни жалости, ни пощады – более 20 миллионов павших на поле брани, замученных в фашистских концлагерях, руины и пожарища на месте цветущих городов и сел. Были варварски разрушены древние псковские, новгородские, киевские, харьковские, гродненские, минские храмы; до основания разбомблены древние наши города и уникальные памятники русской церковной и гражданской истории.«Война есть страшное и гибельное дело для того, кто предпринимает ее без нужды, без правды, с жадностью грабительства и порабощения, на нем лежит весь позор и проклятие неба за кровь и за бедствия своих и чужих», — так писал в своем обращении к верующим 26 июня 1941 г. Митрополит Ленинградский и Новгородский Алексий, разделивший со своей паствой все невзгоды и лишения  двухлетней блокады Ленинграда.

“22 июня ровно в 4 часа Киев бомбили…” Как отреагировала Церковь?

Страшным бедствием обрушилась на нашу землю война 1941 года. Митрополит Сергий (Страгородский), возглавлявший Русскую Православную Церковь после Патриарха Тихона (Беллавин), писал в своем Воззвании к пастырям и верующим в первый же день войны: «Православная наша Церковь всегда разделяла судьбу народа… Не оставит она народа своего и теперь. Благословляет она небесным благословением и предстоящий народный подвиг… благословляет всех православных на защиту священных границ нашей Родины…»

Обращаясь к советским солдатам и офицерам, воспитанным в духе преданности другому – социалистическому Отечеству, другим его символам – партии, комсомолу, идеалам коммунизма, архипастырь призывает их брать пример с православных прадедов, доблестно отражавших вражеское нашествие на Русь, равняться на тех, кто ратными подвигами и геройской смелостью доказал к ней святую, жертвенную любовь. Характерно, что воинство он называет православным, жертвовать собой в бою призывает за Родину и веру.

Передача танковой колонны «Димитрий Донской» частям Красной Армии