Причины варфоломеевской ночи и значение события для франции

Резня в Варфоломеевскую ночь

Господь, как считалось, покарает всю страну за неспособность христианского общества хранить верный уклад жизни. А именно гугеноты внесли раскол. Примерно так же восприняли старообрядцы реформы Никона в сер. 17 в., из-за чего русское общество раскололось на непримиримые группы. Во-вторых, когда гугеноты прибыли в Париж, население которого составляли в основном фанатичные католики, они раздражали их еще и своим богатством, ведь на свадьбу людей королевских кровей прибыли знатные гости. А Франция того времени переживала тяжелый экономический кризис, и толпы бедняков не могли сдержать агрессию при виде роскоши религиозных врагов. А самое главное, гугеноты заслужили недовольство той же нетерпимостью, которую проявляли и католики. Сам Кальвин давал пример свои последователям: он казнил своих противников, сжигая их на костре.

Гугеноты действовали не менее решительно. Обе стороны обвиняли друг друга в пособничестве сатане. А сатанистов нужно высмеивать и громить: религия — это не личное дело, как в XXI веке, и не может быть двух религий в одном королевстве! Там, где гугеноты преобладали, они требовали от католиков навсегда уйти из города или села. Они разрушали и грабили католические храмы, ломали и жгли реликварии, иконы, разбивали распятия, ломали статуи, пытали и калечили монахов и священников, вешали их. Иконоборчество стало у гугенотов еще в конце 1550-х гг. хорошим тоном: на погромы отправлялись целыми семьями, как на праздник. Ритуалы католиков они считали идолопоклонничеством и суеверием.

4 июля 1560 г. гугеноты Лиможа голову статуи Святой Девы прикрепили к позорному столбу. Как пишет историк Ж. М. Констан, такие символические казни происходили нередко. В другом случае, в Труа в том же году, гугеноты забросали статую Святой Девы помоями, а на шею ей повесили дохлую кошку. Иногда оскорбления католиков и убийства настолько повышали накал в обществе и доводили католиков до такой исступленной ненависти, что самому Колиньи и даже Кальвину приходилось просить гугенотов умерить пыл. Самый жуткий случай произошел в Ниме в 1567 г.: гугеноты за одну ночь убили десятки местных католических священников, а тела сбросили в колодец (погибло от 80 до 90 человек). В Париже обо всех этих случаях отлично знали. В общем, гугеноты были так же жестоки к католикам, как и католики к ним. И за это получили Варфоломеевскую ночь.

Варфоломеевская ночь ничего не решила. Лишь обострилась вражда и началась новая война. Войн было еще несколько. В ходе последней (1584−1589) от рук наемных убийц погибли все основные претенденты на корону (включая короля Генриха III), кроме гугенота Генриха Наваррского. Он и взял власть. Чтобы это сделать, ему пришлось принять католичество. Без особых переживаний он стал католиком (уже во второй раз, первый был как раз в Варфоломеевскую ночь). По легенде, Генрих произнес: «Париж стоит мессы», показывая, что готов ради власти пожертвовать верой. Война двух партий, оформленная в религиозное противостояние, завершилась победой Бурбонов. Десятки тысяч жертв ради победы одного клана над другим…

Но выиграли наконец и гугеноты. В 1598 г. король Генрих IV издал Нантский эдикт, давший гугенотам равные с католиками права.

Резня в Варфоломеевскую ночь

Во-первых, в то время люди не желали изменять религию и устоявшиеся традиции. Бог, как считалось, покарает все государство, если народ не сможет отстоять свою веру. Следовательно, когда гугеноты стали проповедовать свои идеи, они тем самым приводили общество к расколу.

Во-вторых, когда гугеноты приехали в католический Париж, они раздражали местное население еще и своим богатством, поскольку на свадьбу прибыли высокопоставленные лица. В ту эпоху, Франция переживала не самые лучшие времена, поэтому видя роскошь приехавших гостей, люди приходили в негодование.

Массовое убийство гугенотов-протестантов в Париже

Но самое главное, гугеноты отличались той же нетерпимостью, что и католики. Интересен факт, что сам Кальвин неоднократно сжигал своих противников на кострах. Обе стороны обвиняли друг друга в пособничестве Дьяволу.

Там, где в обществе преобладали гугеноты, католики неоднократно подвергались изгнаниям. Одновременно с этим, они разрушали и грабили церкви, а также избивали и убивали священнослужителей. Более того, на погромы католиков протестанты собирались целыми семьями, как на праздник.

Гугеноты насмехались над святынями католиков. К примеру, они разбивали статуи Святой Девы или обливали их всякими нечистотами. Иногда ситуация обострялась настолько сильно, что Кальвину приходилось успокаивать своих последователей.

Пожалуй, наиболее чудовищный случай произошел в Ниме в 1567 г. Протестанты за одни сутки убили почти сто католических священнослужителей, после чего сбросили их трупы в колодец. Само собой разумеется, парижане были наслышаны о зверствах гугенотов, поэтому их действия в Варфоломеевскую ночь в какой-то мере понятны и объяснимы.

Как ни странно, но сама по себе Варфоломеевская ночь ничего не решила, а только обострила вражду и поспособствовала очередной войне. Стоит отметить, что позже между гугенотами и католиками было еще несколько войн.

В ходе последнего противостояния в период 1584−1589 гг., от рук наемных убийц погибли все главные претенденты на престол, за исключением гугенота Генриха Наваррского. Он как раз и пришел к власти. Любопытно, что для этого он согласился уже второй раз принять католичество.

Война 2-х партий, оформленная в религиозное противостояние, завершилась победой Бурбонов. Десятки тысяч жертв ради победы одного клана над другим… Тем не менее, в 1598 г. Генрих IV издал Нантский эдикт, давший гугенотам равные с католиками права.

Свадьба Генриха Наваррского и покушение на адмирала Колиньи

Знаменитой Варфоломеевской ночи предшествовали два не менее значимых события. Екатерина Медичи, мать Карла IX, которая по факту держала в своих руках бразды правления Францией, попыталась упрочить религиозный мир в стране браком своей дочери Маргариты, верующей католички, и самого знатного предводителя гугенотов Генриха Наваррского.

Это вызвало раздражение среди знати, к тому же оказалось, что у Маргариты уже есть возлюбленный — герцог Гиз. Когда ее уже у алтаря спросили, согласна ли она выйти замуж за Генриха, Маргарита не проронила не слова, и тогда король больно ущипнул ее. Она вскрикнула «Уиии!», а по-французски это похоже на «Да!», поэтому свадьба все же состоялась.

На церемонию приехал весь цвет гугенотского дворянства, чем парижане были крайне недовольны. И уже через четыре дня после церемонии, 22 августа 1572 года, было совершено покушение на одного из самых уважаемых предводителей гугенотов, . Его только ранили, но протестанты были в ярости, угрожая собрать войска и начать новую войну, если им не будет выдан нападавший.

Карл IX увидел в этом возможность раз и навсегда прекратить религиозные войны. Он собрал совет, где было решено арестовать и частично перебить гугенотскую верхушку, пока они так удачно собрались в одном месте. Возможно, этот сбор состоялся по настоянию Екатерины Медичи, которая ненавидела Колиньи и боялась его влияния на короля. Тем не менее, часы уже стали отсчитывать время до одного из самых кровавых событий XVI века — Варфоломеевской ночи.

Брак католички и гугенота

В 1570 году в Сен-Жермене был подписан мирный договор. По его условиям гугеноты получили право совершать богослужения по своему обряду и занимать общественные должности. Также протестантам остались 4 крепости, а адмирал Колиньи получил место в Королевском совете.

Католики были возмущены условиями мира — ненависть к гугенотам не утихала, а уступки казались слишком щедрыми. Однако у Екатерины Медичи были собственные интересы — теперь она опасалась не только гугенотов, но и своих союзников, католиков Гизов, власть которых становилась чрезмерной.

Колиньи предложил сплотить католиков и гугенотов с помощью войны. Карл IX мог встать во главе объединенного войска и направить его в Нидерланды — на помощь восставшим против Испании. Поход против давнего врага французской короны заинтересовал короля, мечтавшего о военных победах.

Екатерина Медичи отговаривала молодого короля от безумной затеи с войной, так как Франция была разорена, а Испания представляла собой одну из самых могущественных европейских держав. Кроме того, союз с нидерландскими кальвинистами усилил бы французских гугенотов.

Королева-мать предложила другой вариант примирения — брак сестры короля Маргариты Валуа и лидера гугенотов Генриха Наваррского, которые были обручены еще в 1557 году, года им было по 4 года. Тогда помолвка была заключена в рамках установления семейных уз между французским и наваррским королевскими домами для обеспечения лояльности последнего, но смерть Генриха II, сближение с Испанией, конфессиональные конфликты отодвинули идею брака на неопределенное время.

Этот символичный союз должен был принести стране мир, а королю — любовь подданных, поэтому дата свадьбы была специально рассчитана астрологами как день совпадения орбит Марса и Венеры. Это был знак соединения бога войны и богини любви.

Впрочем, у «наваррского брака» было немало противников с обеих сторон. Мать Генриха Наваррского Жанна д`Альбре, ярая сторонница кальвинизма и непримиримая политическая соперница Екатерины Медичи, критиковала нравы королевского двора. Римско-католическая церковь и Гизы опасались ослабления своих позиций при короле. Более того, в гугенотах они видели едва ли не самого Антихриста, а брак называли противоестественным.

Тем не менее, 18 августа 1572 года свадьба состоялась. В Париж съехались наиболее видные представители протестантского движения Франции, но сами парижане относились к происходящему враждебно.

22 августа было совершено покушение на Колиньи. Он остался жив и был лишь ранен в руку, но сам факт вызвал возмущение гугенотов, ведь стрелявший был подданным Генриха Гиза. У последнего было немало поводов для ненависти к Колиньи — не только за его веру, но и по личным мотивам, так как адмирал был участником убийства отца Генриха в 1563 году.

Впрочем, организовать покушение могли как Гизы, так и сама Екатерина Медичи в интересах своего сына. Новый виток конфликта гугенотов и католических герцогов ослабил бы и тех, и других, в этом случае королевская власть оставалась единственных крупным политическим игроком.

Лидеры гугенотов требовали мести и не скрывали готовности начать войну. В срочном порядке был созван королевский совет. Карла IX убедили в том, что избежать войны и покончить с врагом можно лишь одним путем — уничтожить лидеров гугенотского движения, пока они находились в Париже и не ожидали нападения.

Могло ли такое быть?

Вероятно. Это тот случай, когда история сильно пересеклась с литературой, а конкретно с «Хроникой времён Карла IX» Проспера Мериме и, что ещё серьёзнее, с «Королевой Марго» Александра Дюма. Талант двух писателей оказался сильнее исторических фактов. Тот же Дюма, например, описывает события Варфоломеевской ночи таким образом, что у читателей не остаётся сомнений: королева-мать Екатерина Медичи и герцог Де Гиз составили заговор, целью которого было полное истребление гугенотов. Число читателей Дюма измеряется миллионами, и для них этот «заговор» — почти аксиома. Вот только историю по литературе изучать нельзя.

Среди французских историков до сих пор идёт спор о том, был «заговор» или нет. У тех, кто полагает, что резня началась спонтанно, хватает весомых аргументов в пользу этой точки зрения. Вот лишь некоторые из них. Во-первых, спланировать массовое истребление гугенотов в Париже было достаточно трудно, на это ушло бы несколько месяцев. Протестантов в столице было не слишком много, большая их часть приехала на свадьбу Генриха Наваррского (одного из лидеров гугенотов) с Маргаритой Валуа (сестрой короля Карла IX). Расселились они в городе как пришлось: кто-то в Лувре, кто-то на постоялых дворах, кто-то у родни, в том числе и родни другого вероисповедания. Тайно оповестить половину города о том, что в назначенный час она должна подняться и перебить другую половину города, невозможно. Хотя бы потому, что если в заговор вовлечены 100 тыс. человек, то многочисленные утечки информации неизбежны.

Во-вторых, среди жертв Варфоломеевской ночи было довольно много католиков. Это не была самозащита гугенотов, просто кто-то сводил с единоверцами старые счёты. Это наталкивает на мысль о том, что резня вспыхнула стихийно: убивали всех, кто подворачивался под руку. В-третьих, никакой атаки с первым ударом набата не было. Всплеск насилия пришёлся на первые рассветные часы. Есть версия, что группа агрессивно настроенных католиков из свиты герцога Гиза, узнав об убийстве адмирала Колиньи (другого лидера протестантов), отправилась убивать прочих гугенотов. В этот момент какой-то монах принёс весть, что на парижском кладбище зацвёл боярышник — это было воспринято как знак свыше: надо убивать протестантов.

Многие историки видят картину следующим образом. Заговор Гизов и Екатерины Медичи действительно имел место, но касался он лишь лидеров протестантов. И прежде всего Генриха Наваррского, адмирала Колиньи и их ближайшего окружения. И якобы Карл IX даже дал на это согласие, хотя его матушке оно на самом деле и не требовалось. Генриха Наваррского убить не удалось, хотя он находился в Лувре. Колиньи закололи у него дома. Когда весть о смерти адмирала, которого рядовые католики люто ненавидели, разнеслась по Парижу, набожные жители города решили поубивать «еретиков» во славу божью.

У этой версии много слабых мест, но есть и очевидные плюсы. Вот ещё один: если бы существовал масштабный заговор, то Гизы первым делом планировали бы убийства людей из свит Наваррского и Колиньи, а не лавочников и бедных дворян. Однако очень многие видные гугеноты благополучно пережили Варфоломеевскую ночь. Одним спас жизнь Карл IX, другие спаслись благодаря личной отваге, третьи (таких, правда, меньшинство) вообще не знали, что происходит резня. Франсуа де Флеран, приближённый Генриха Наваррского, спокойно встретил Варфоломеевское утро и лишь около полудня узнал, что той ночью в Париже убивали его братьев по вере.

Показательна и история шотландца Габриэля Монтгомери — того самого, который невольно убил на турнире Генриха II, отца Карла IX. Он не только спасся от убийц, но ещё и собрал в предместье столицы отряд из 200 человек, чтобы в случае чего взять Лувр штурмом. Словом, если и существовал план поголовного истребления гугенотов, то он провалился. А так как Екатерина Медичи всегда очень тщательно обдумывала свои шаги, то мы можем говорить, что плана такого, наверное, всё-таки не было. Так что на вопрос о том, могло ли не случиться Варфоломеевской ночи, мы также смело можем ответить: «Да, могло».

Реформация и Религиозные войны

Варфоломеевская ночь возникла не сама по себе, важно знать контекст, логику событий того времени, чтобы правильно её представить. XVI век – это время Реформации и Котрреформации, время церковных реформ, противостояния новых религий старым, гражданских войн

И сложно в то время найти более ожесточённое и длительное противостояние жителей одной страны, чем это было во Франции, где гугеноты и католики обладали собственными армиями и полководцами, собственными королями и выдающимися лидерами. Нам сейчас сложно представить, что люди могли ссориться и воевать из-за догматических расхождений, зачастую даже не самых значительных, ведь и те, и другие всё-таки верили в одного бога. И даже в рядах протестантов нередко возникали теологические споры и расхождения, появлялись собственные еретики, многие из которых и просто использовали народный протест в личных целях, для обогащения и разбоя, отрицая все моральные нормы и государственные законы.

К. Ф. Гун. Канун Варфоломеевской ночи

К. Ф. Гун Сцена из Варфоломеевской ночи

Реформация явилась реакцией на произвол католических властей, падение нравов, вмешательство духовных лиц в мирские дела, обогащение и интриги католической церкви, циничную продажу индульгенций и «мест в раю», подавление аристократией самостоятельности горожан. За пышной религиозной формой, торжественностью, роскошью католицизма терялось действительное содержание. Священнослужители пренебрегали правилами своей собственной религии, думая больше о мирских благах, участвуя в дворцовых интригах, вмешиваясь в дела князей и королей. Папа Римский был таким же участником политических процессов и дипломатических отношений, как и обычные короли, он мог возводить на трон, устраивать политические браки, а мог отлучать от церкви и провоцировать войны и смуты. Папы давно уже больше заботились о собственных богатствах и об удержании влияния и власти, чем о духовности народов и мире между странами. Именно поэтому беднеющий и закрепощённый народ чувствовал необходимость в обновлении и реформе религии, в избавлении от гнёта католической церкви, очищении веры от мирского, заботе о ближних. Реформация вызывало пробуждение национального самосознания, способствовало общественной перестройке, освобождению стран от влияния Рима. В каждой стране в XIV-XVI вв. являлись собственные проповедники и духовные лидеры. В Германии это был Мартин Лютер, во Франции —  Жан  Кальвин, в Чехии – Ян Гус, в Англии – Джон Виклиф. Реформация способствовала ослаблению влияния Рима и пробуждению национальных настроений, улучшению жизни и нравов, усилению роли буржуазии, среднего класса. Протестанты быстро богатели благодаря тому, что отказывались от дорогих обрядов, церковной роскоши, предпочитали посту и молитве реальные дела, профессиональный и честный труд, ценили бережливость, практичность. Моральная часть их религии соблюдалась более строго, чем у католиков. Но церковь не могла столь легко сдаться и просто позволить людям верить в то, во что они хотят, религиозные реформы не обошлись без противостояния и жертв. На реформацию церковь повсеместно отвечала контрреформацией, кровавой борьбой с еретиками, кострами инквизиции, судебными процессами, пытками и реставрацией католичества. Но для многих протестантов вера не была пустой формой, многие из них не отступили от неё до конца и пошли ради неё на смерть, стали мучениками. Рим со временем вынужден был отступить, однако произошло это не сразу. И одним из эпизодов этой борьбы, охватившей разные государства, стала Варфоломеевская ночь.

Хотя фактическая сторона этих событий почти полностью известна, в историографии нет единого мнения относительно событий 24 августа 1572 года. Ранее господствовала старая теория, сложившаяся во многом под влиянием протестантов. Согласно этой версии, Варфоломеевская ночь была частью плана короля Карла IX, его матери Екатерины Медичи и герцогов де Гизов, желавших разом избавиться от наиболее влиятельных представителей гугенотов. Закреплению этой концепции в массовом сознании во многом способствовал Александр Дюма своим романом «Королева Марго». Однако сложно назвать массовую расправу над протестантами спланированной акцией. В том, что народ в данном случае мог действовать по приказу Екатерины Медичи, представляющейся многим настоящим исчадием ада, возникают серьёзные сомнения. Проследим основные события, предшествовавшие трагедии в Париже.

Возможные сценарии. Новая война

Как бы то ни было, а события Варфоломеевской ночи нанесли сокрушительной удар по партии гугенотов. Адмирал Колиньи, радикально настроенный лидер протестантов, был убит. Сложили головы и другие видные гугеноты. Например, зять адмирала Шарль де Телиньи и Франсуа де Ларошфуко, принц де Марсильяк — прадед знаменитого писателя. Генрих Наваррский и принц Конде — два других вожака протестантов — перешли в католичество. Партия осталась без руководства. Отстаивать идеи было некому. Гугеноты не избрали новых лидеров, многие вообще покинули Францию. А ведь до Варфоломеевской ночи они представляли собой силу, с которой короне приходилось считаться. Напомнят они о себе лишь через несколько лет, когда Генрих Наваррский убежит из Парижа в Беарн, вновь примет протестантизм и начнёт войну против своего шурина Генриха III, брата Карла IX, который сменит его на троне в 1574-м

Но вот что важно: в августе 1572-го гугеноты с католиками находились в состоянии, очень близком к заключению длительного мира.

К тому моменту Франция уже успела пережить три религиозные войны. Последний мир был подписан в Сен-Жермене в 1570-м. Король подтвердил обещанные ранее гугенотам уступки в плане вероисповедания и территорий, которые были отданы под их контроль. Все мирные договоры, что подписывались после французских религиозных войн, как правило, очень похожи. Суть их сводится к тому, что гугеноты получают во владение 3−4 крепости (Ла-Рошель, Монтабан и Коньяк) и полную свободу вероисповедания. В остальных французских областях на их культ вводились строгие ограничения. Примерно так же был составлен и знаменитый Нантский эдикт — договор, положивший конец религиозным войнам.

Три крепости в масштабах Франции — это очень мало. Вот только лидеры католиков — герцоги Гизы — никогда не готовы были принять даже столь незначительные уступки. Ибо лотарингские герцоги — сначала Франсуа де Гиз, прозванный Меченным, а затем его сын Генрих, — позиционировали себя как защитники веры. Их огромная популярность строилась вокруг их бескомпромиссности и непримиримости в вопросах уступок гугенотам. Гизы имели колоссальное влияние на двор, а потому никакой мирный договор не мог остановить новую войну. Так было бы и в 1572 году, если бы не случилась Варфоломеевская ночь. Впрочем, война-то началась и так. После резни католики попытались овладеть Ла-Рошелью и Монтабаном, но потерпели крах. Однако если бы Колиньи был жив, а его партия не оказалась обескровленной, то война пошла бы по другому сценарию. Скорее всего, католики проиграли бы её и вынуждены были бы идти на новые уступки.

Предыстория

Перед массовыми убийствами середины XVI века во французском обществе шло активное разделение на католиков и протестантов. Чтобы понять, что предшествовало Варфоломеевской ночи, необходимо осознать всю степень нетерпимости и религиозного фанатизма царивших во Франции в то время. После ранней смерти короля Генриха II страна была сильно ослаблена. Начался период кризиса, наследники короля показали свою глубокую некомпетентность и неспособность управлять страной. Франциск II, Карл IX и Анри III находились во власти амбиций своей матери Екатерины Медичи, либо во власти различных дворянских групп. В то же время, в стране все возрастало число убежденных протестантов. Несмотря на жестокие преследования со стороны Церкви и государства, протестанты процветали.

Гугеноты выбрали своим лидером Жана Кальвина, и он внушил им идею «избранности». Они верили, смогут спастись во время страшного суда, в отличие от своих собратьев католиков. Вскоре гугеноты основали свои церкви на всей территории Франции, но особенную власть имели на юге. Некоторое время спустя гугеноты и католики жили в отдельных, независимых друг от друга сообществах и были непримиримо враждебны по отношению друг к другу.

И протестантское и католическое сообщества возглавлялись дворянами. Католиками руководила семья Гизе, считавшая гугенотов еретиками, которые должны быть уничтожены. Насилие стало во Франции привычным явлением, даже скорее некой особенностью жизни страны. Семья Гизе спровоцировала первую Религиозную войну в 1562 году. Они уничтожали протестантов вплоть до 1564 года. Потом было еще три аналогичные войны: В 1566, 1567 и 1568 годах. Все эти войны были кровопролитными и отмечены актами массового насилия, истребления людей и анархии. Кроме того, войны не привели к решению конфликта, а только способствовали еще более ожесточенному сопротивлению гугенотов.

Во Франции воцарилось беззаконие, бандиты свободно ходили по улицам, король был бессилен прекратить беспорядки и убийства. К 1572 году гугеноты смогли укрепить свою силу. Несмотря на то, что официально война была окончена, на самом же деле французское общество просто пришло к такому режиму существования, когда беспорядки и насилие стали признанной нормой. Государственная власть была слишком слаба, чтобы остановить этот процесс.

Восприятие и образ Варфоломеевской ночи в искусстве

Мы в большинстве своём совсем мало знаем о Реформации и Религиозных войнах, Варфоломеевская же ночь, хотя и была лишь частным эпизодом, причём не единственным примером крайней жестокости и нетерпимости, сохранилась в памяти у многих людей, далёких от исторической науки. Во многом это заслуга Дюма, который известен в России даже больше, чем во Франции, и других писателей: Проспера Мериме, Бальзака, Генриха Манна. Они сформировали образ этого события в массовом сознании. И если в частностях они могли ошибаться и отступать от фактов и хотя не во всём их картина произошедшего достоверна, но зато их произведения обладают большой художественной силой и выразительностью. Помимо литературы, на наше восприятие повлияли также кинематограф и театр, роман Дюма часто экранизировался. Варфоломеевская ночь нашла отражение во многих фильмах, к ней обращались не раз и художники.

Варфоломеевская ночь для всех нас остаётся символом бездумной жестокости, религиозной вражды, ненависти к тем, кто чем-то отличается от остальных. В наше время не лишним бывает вспомнить о том, до чего может дойти человек, когда перестают работать законы, когда он думает, что насилием и жестокостью может и должен защитить свою веру, свои идеалы и ценности. Это явное заблуждение – нельзя отстаивать свою веру, убивая людей.

Использованная литература

1. Варфоломеевская ночь, событие и споры.  М., 2001. Под ред. П.В. Уварова.

2. Йегер, О. Всемирная история. Том 3. Новая история.

Итоги Варфоломеевской ночи

Историки считают, что приказ устранить гугенотов отдала королева-мать Екатерина Медичи. Однако изначально планировалось поквитаться лишь с единицами неугодных, участников заговора против Колиньи. Но ситуация попросту вышла из-под контроля “сильных мира сего”.

Расправа с гугенотами превратилась в бушующую волну, которая прокатилась по Парижу, после чего нахлынула на провинции. События той ночи затронули небольшие города и сёла, превратившись в масштабную кровавую бойню. У историков нет точного числа жертв Варфоломеевской ночи. По всей Франции было убито более 10 тысяч (в некоторых источниках 30 тысяч) гугенотов.

В европейских исторических изданиях отмечалось, что в Париже случилась “самая ужасная религиозная резня столетия”, которая “оставила в умах протестантов неизгладимый след и мнение, что католицизм был кровавой и предательской религией”.

Эдуар Деба-Понсан «Утро у ворот Лувра» / Музей Роже-Кийо, Франция

Несмотря на многие тысячи жертв, на невероятную жестокость, проявленную католиками, на кровавую резню, пронесшуюся, словно цунами, по всей Франции, Варфоломеевская ночь не решила ничего. Королём стал гугенот Генрих Наваррский, который спокойно принял католичество ради собственных интересов.

Впоследствии именно этот монарх уравняет в правах протестантов и католиков. События Варфоломеевской ночи оказались лишь бессмысленной бойней, демонстрирующей дикость нравов граждан цивилизованного государства в сердце Европы.