Предсказания архимандрита тавриона батозского о «печати зверя» и будущем россии

Коты для мамы рыцаря

Матушка Елена Чернышева: Я, наверное, немножко с другой стороны расскажу об Андрее Жолондзе. Для отца Николая он был самым близким другом.

Скоро он стал и самым близким другом нашей семьи. Мы приходи к нему в гости, вместе ездили в разные поездки, встречаться приходилось не в рабочей обстановке, а в домашней. Меня поразила одна его черта…

Очень часто многие говорили, и в том числе сам отец Николай, что Андрей в общении достаточно тяжелый человек, что с ним сложно. Понятно, что во многом это было следствием его болезней. С годами понимаешь, как трудно нести болезни, оставаясь человеком добродушным.

Но мы с ним сталкивались с другой стороны. Меня всегда поражало его нежное и рыцарственное отношение к дамам. Для меня он был как старший брат. У него были проблемы со здоровьем, иногда даже передвигаться было сложно, а он старался быть рыцарем по отношению к жене друга своего. Так же меня поражало и его нежное отношение к маме.

Когда он понял, что он целыми днями пропадает на работе, что маме одиноко, грустно, в доме появился кот. Специально для мамы, чтобы мама не скучала. Потом, через некоторое время коту стали искать пару, потому что Андрей сказал, что «кот скучает». Стали искать второго кота. Надо было видеть, как он нежно относится к животным. Когда мы приходили в гости, его коты, довольно наглые животные, залезали на стол и расхаживали между салатиками. Прогонять их было нельзя, только погладить. В моей памяти осталась такая бытовая нежная сторона жизни…

Гнев, боль и слезы

Вспоминается его работа в Троице-Сергиевой Лавре, о которой упоминал Андрей Борисович Ефимов. Когда после пожара в академическом храме проводились восстановительные, реставрационные работы, он ужасался, буквально плакал, когда видел, что за ненужностью смахиваются остатки декора XVIII-XIX веков. Он видел, что для реставрации используются подсобные материалы, время служения которых всего 3-5 лет.

Он хорошо понимал: очень скоро все будет разрушено, такова уж природа этих материалов. Ему объясняли в высоких инстанциях: «А что страшного? Через пять лет наберутся новые деньги, устроим очередные реставрационные работы, новый ремонт». А он отвечал: «Это же народные деньги! Народ несет последние копейки в церковь, думая, что это на что-то более серьезное и долговечное будет потрачено, а вы так спокойно относитесь к их растратам. Кроме того, при таком подходе к реставрации от авторского и подлинного в памятнике остается все меньше и меньше» Для Андрея было болью, что в церковной среде по отношению к памятникам творится то же, что и в нецерковной, — такое же циничное, непрофессиональное отношение. Это заставляло его и гневаться, и плакать…

И, конечно, его волновали вопросы современного иконописания, проблемы каноничности. Он поднимал вопрос о церковном каноне, пытался осознать, что это, сформулировать определение, чтобы открыть современным художникам и иконописцам не формальное, законническое отношение к канону, а живое понимание, он пытался искать ответы на вопрос: что же такое канон по существу. Вопросы современной церковной живописи были для него не менее важными и жизненными, чем сохранение древних памятников…

Материалы конференции войдут в третий том книги «Εικών και τεκνη», посвященной сохранению памятников православной культуры и современному церковному искусству, которому посвятил свою жизнь и творчество Андрей Жолондзь, человек с пламенной верой, принципиальными взглядами, трудным характером и нелегкой судьбой…

Не от мира сего: архимандрит Серафим (Тяпочкин)

С архимандритом Серафимом (Тяпочкиным) я познакомился в 1980 году (незадолго до этого, в 1979 году в конце года, я был рукоположен в священника). Благословил меня на это знакомство архимандрит Иоанн (Крестьянкин). Также он благословил мне исповедоваться у отца Серафима. К тому времени отец Серафим был духовником епархии. И, конечно, на меня он произвел огромное впечатление. Это впечатление он производил на всех людей, которые так или иначе соприкасались с ним. От него веяло удивительной, благостной, доброй тишиной. Он был достаточно молчалив, всегда молча возглавлял трапезу на свои именины или день рождения. «Не от мира сего», так можно охарактеризовать его. Никогда я не видел в нем ни раздражения, ни гнева.

Архимандрит Серафим (Тяпочкин)

Уже к тому времени я слышал о «Зоином стоянии», чуде, которое произошло в Куйбышеве (нынешней Самаре). Вы все помните эту историю? Даже кинорежиссер А.А.Прошкин снял по этому сюжету фильм, который так и называется «Чудо». Зоя несколько раз протанцевала с иконой святителя Николая Чудотворца и окаменела. И никто не мог взять икону из рук Зои. Это произошло в 1950-е годы.

Так вот чудо взятия иконы из зоиных рук было связано с отцом Серафимом. Я, помню, задал ему вопрос: «Отец Серафим, а с Вами связана история с Зоей?» Он легонько махнул рукой: «Не будем об этом». То есть, по всей видимости, если бы не с ним, то он так и сказал бы. Но здесь он, с одной стороны, не стал уточнять, а с другой, не отказался от своего участия в чуде. И некоторые близко знавшие его считали, что эта икона святителя Николая находилась в алтаре храма в Ракитном, где отец Серафим служил.

У меня был знакомый — профессор Казанец, доктор психиатрии, специалист по шизофрении. Он как-то спросил меня: «Отец Владимир, насколько эта болезнь связана с темными силами?» Это был вопрос не моего уровня. Но я знал, что отец Серафим изгоняет бесов и отчитывает людей, имеющих «духов злобы поднебесной» в своей душе. Я говорю: «Давайте, Этелий Филиппович, съездим с Вами в Ракитное, и Вы сможете задать этот вопрос отцу Серафиму. Он грамотно Вам ответит». Мы приехали. Отвечая на этот вопрос, отец Серафим тихо сказал: «Мне достаточно дотронуться рукой до руки другого человека, и мне тут же откроется, бесноватый он или нет. Сейчас гораздо больше психически больных людей, чем бесноватых».

Отец Серафим прошел тюрьмы и лагеря. Он редко об этом говорил, но очень ценил приобретенный там опыт. Многие старцы, прошедшие ссылки, научились в тюрьмах и лагерях молиться, научились видеть скорбь людей, которые также находились в местах заключения. Кажется, эти слова принадлежат святому Серафиму (Чичагову)… Когда его в очередной раз выпустили из тюрьмы, и некоторые из его близких стали критически отзываться о советской власти, он сказал: «Детки мои, что вы так не любите советскую власть? Она нас, не желающих спасаться, вталкивает во врата Царствия Божия». Видите, какой взгляд! И этот взгляд был, безусловно, присущ и отцу Серафиму тоже.

Как-то из духа тщеславия я рассказал ему об одном деле, к которому нас с супругой готовил отец Иоанн (Крестьянкин). На что отец Серафим ответил: «Это произойдет, но не сейчас, а намного-намного позже». И вы знаете, как будто бы «припечатал». Сколько раз я ни пытался вернуться к этому вопросу и с отцом Иоанном, так ничего и не получилось. И дело отложено до назначенного Богом срока.

Помню еще один эпизод. Отец Серафим поручил мне опустить в почтовый ящик письмо. Ему было неудобно у себя это письмо отослать, а я мог через москвичей, которые приезжали, передать его. Но почему-то замешкался. И спустя два или три месяца приезжаю к отцу Серафиму и говорю: «Батюшка, простите, пожалуйста, я до сих не передал Ваше письмо»

И я увидел, как, оставаясь в полном внутреннем покое, он тихо произнес: «Ну как же Вы так поступили? Я вот какое время жду важного ответа на это письмо»

Вы знаете, он сказал это без всякого раздражения, без всякого гнева, но мне его слова запомнились на всю оставшуюся жизнь. Они меня обожгли огнем и, конечно, в будущем я подобного никогда не повторял, стараясь сразу же исполнить порученное мне дело. Вот таким старец запомнился мне.

Мы строили церковь

Елена Гурова: Мы с Андреем строили церковь. Получилось так, что сначала Андрей Георгиевич меня пригласил написать рецензию на проект храма Святых новомучеников и исповедников Российских на расстрельном полигоне в «Коммунарке», а затем меня туда позвали работать в качестве архитектора, и уже я привлекла Андрея к работе — он стал на строительстве технологом.

Работать с ним было хорошо. Но, действительно, он был очень требовательным, иногда даже чересчур. С нами работал замечательный конструктор, ныне тоже покойный Герман Борисович Бессонов, так вот они с Андреем совершенно не находили общего языка.

Андрей хотел, чтобы мы строили по старым технологиям, используя старые материалы, например, известь. Но Герман Борисович понимал, что мы живем в другое время, что сейчас известь плохая, а стены тонкие… Конфликты между ними были очень серьезными, но, несмотря на разногласия, коллектив был единым, и мы построили хорошую церковь.

А еще мы с ним работали в одном отделе в Музее имени Андрея Рублева. Он занимался изучением остатков фресок Андрея Рублева, много работал на натуре, ездил в Звенигород. У нас хранилось много осыпавшихся фресок, но эта работа так и не была доведена до конца, хотя привлекались серьезные силы…

По распоряжению Патриарха Таврион был назначен настоятелем Глинской пустыни

В 1957 году по распоряжению Святейшего Патриарха Таврион был назначен настоятелем Глинской пустыни. Пока он находился на этой должности, он вступил в конфликт с собором старцев данного монастыря. Ранее эти старцы активно поддерживали его как бывшего послушника.

Так выглядит в настоящее время Глинская пустынь, где очень долгое время служил Таврион Батозский

Один из схиархимандритов вспоминал те события:

Многие предполагали, что все эти католические симпатии Тавриона связаны с западноукраинским происхождением, где  это униатское влияние оставило свой своеобразный отпечаток на церковной жизни Тавриона.

Почаевская лавра — православный монастырь на Украине

Одной из причин этого конфликта было то, что Таврион не хотел согласовывать свои решения с собором глинских старцев. Старцы всегда были противниками каких-либо изменений.

Глинские старцы смогли перевести Тавриона в Почаевскую лавру на дальнейшее служение.

В 1959 году Таврион становится секретарем епархиального управления и настоятелем Уфимской Покровской церкви. Здесь он  много проповедовал, занимался реставрацией храмов, писал для них иконы.

Огненный человек: архимандрит Таврион (Батозский)

Я несколько раз приезжал в Спасо-Преображенскую пустынь под Ригой, где отец Таврион был духовником в женской обители. Конечно, каждый старец обладает какими-то своими свойствами, да? В душе, в характере. Отец Таврион был невероятный труженик. Он собственными руками воздвигал кельи, дома, не гнушался никакой работой. В свое время и он просидел в тюрьмах и лагерях. Это был человек огненный, человек, растворяющийся в любви.

Архимандрит Таврион (Батозский)

Вы знаете, о нем известен случай. Глинские старцы его избрали наместником. И отец Таврион ввел строгий афонский устав, по которому монахи спали, ну, буквально несколько часов в день. Монахи не выдержали, и совет старцев снял с отца Тавриона обязанности наместника, потому что видел, как эта строгость аскетической жизни непосильна другим.

Отец Таврион был ежедневным совершителем Божественной литургии. Он по нескольку раз за службу выходил к народу с проповедью. Обычно он закрывал глаза и начинал ее словами: «Чада мои! Какую любовь нам Господь явил!» Затем говорил краткое слово, преисполненное любви. Обычно в этих проповедях раскрывался его дар прозорливости, потому что каждый, кто стоял в храме, слышал ответ на свой вопрос.

Вспоминаю тоже такой замечательный случай. Этот неоценимый совершенно опыт мне пригодился и пригождается в моей священнической жизни. Обычно отец Таврион рано совершал Божественную литургию, часов в шесть он начинал службу и в половине восьмого примерно заканчивал. А я опоздал. Я проспал.

Прихожу — уже «Отче наш» поется. Вдруг я почувствовал такую жажду причаститься, что мне показалось, что если сейчас я не причащусь (это было очень острое и ясное ощущение, может быть, надуманное), то умру. Когда отец Таврион вышел с Чашей, он по дару прозорливости передал ее диакону, подозвал меня, наложил на меня епитрахиль, прочел разрешительную молитву и причастил Святых Христовых Таин, невзирая на то, что я пришел к «Отче наш» и не простоял на литургическом богослужении.

Вот это любовь, которую он мне передал. Я тоже достаточно нестрого отношусь к людям, которые опаздывают в церковь. Я руководствуюсь такой мыслью, что вдруг, если я по строгости, по канону не подпущу человека к Причастию — «он опоздал, он пришел в конце богослужения», то вдруг он выйдет из церкви и умрет? И на мне будет вина за то, что я не причастил человека и не напутствовал его в последний путь. Так опыт, вроде бы единственный раз яркой вспышкой прозвучавши в моей душе, стал руководством на всю жизнь.

Знаю то, что он болел тяжело, у него был рак. Знаю, что он отказался от операции и мужественно переносил боли (которые каждый болящий этой болезнью испытывает), с благодарностью к Богу и таким образом подготовил себя к отшествию из сего мира.

Таким мне запомнился отец Таврион. Он был жертвенным человеком. Всегда, когда мы от него уезжали, он выносил деньги нам «на дорожку». Эти деньги поддерживали нас еще и по возвращении домой. Отец Таврион был человеком божественной любви, которая распространяется на весь мир, как по слову Христа: «Солнце светит и над добрыми, и над злыми».

Мятежный старец

В 1898 году в семье мелкого чиновника появился на свет Тихон Данилович Батозский. Мальчик с детства тяготел в вере, в возрасте 8 лет уже стал служкой в церкви. После окончания земской школы учился в семинарии, хоте постричься в монахи.

В 15-летнем возрасте ушёл в Глинскую пустынь – мужской монастырь Украинской православной церкви. Имея талант к рисованию, работал в иконописной мастерской. Параллельно учился на курсах миссионеров.

В 1914-1918 гг. был на фронте, затем снова вернулся в обитель, где и был пострижен в монахи с именем Таврион.

В те времена массово закрывались монастыри и храмы, не минула сия участь и Глинскую пустынь. Пришлось монаху Тавриону искать другую обитель. Он стал насельником Новоспасского монастыря в Москве. Там закончил школу рисования, и стал настоящим мастером по росписи.

Через три года закрыли и этот монастырь. Новоиспечённому иеромонаху пришлось перебраться сначала в Курскую епархию, а затем в Витебск, где ещё совсем молодой Таврион стал игуменом и получил пост настоятеля Марков-Троицкого монастыря. Позже стал настоятелем храма в Перми, получил сан архимандрита.

Советская власть безжалостно расправлялась с высокопоставленными священнослужителями и глубоко верующими людьми, стараясь искоренить веру в Господа и построить новое общество безбожников. В 1929 году архимандрит Таврион был арестован в первый раз, и на три года сослан в лагеря.

После освобождения работал художником, посещал тайные православные общины, где наставлял верующих в укреплении веры. Перед началом ВОВ его вновь арестовали и «впаяли» 8 лет лагерей. Сначала работал на лесоповале, потом режим смягчили и отправили в культурную часть.

Собор старцев монастыря поначалу принял нового настоятеля благожелательно, как бывшего послушника. Но после того, как Таврион решил ввести изменения, противоречащие уставу Глинской пустыни, собор старцев яростно воспротивился новым реформам.

Высшее руководство взяло сторону старцев, а архимандрита Тавриона Батозского перевели сначала в Почаевскую лавру, затем в Уфу, Ярославль, Ригу. В общем, поносило старца по всему Советскому Союзу.

Не складывались отношения у старца с высшим руководством, зато обычные люди любили его, и постоянно обращались за молитвенным советом и наставлениями. Таврион получил славу, как отличный духовник. К нему приезжали духовные чада из многих городов СССР.

Уроки честности

В течение многих лет, что мне доводилось общаться Андреем, он открывал для меня новые миры. Именно потому, что, как верно сказал Андрей Борисович, погружался во все до предельной глубины. Это отличало его многих людей, кто все постигает лишь поверхностно. У Андрея все было иначе. Да, у него был сложный, очень сложный, неуживчивый характер, с ним часто было непросто. Но исходило это из его принципиальности, предельной честности во всем. Это было тяжело и ему самому и тем, кто находился рядом с ним.

Помню мы были на конференции, где то, что говорил Андрей воспринималось, как нечто скандальное. А по окончании конференции мне один человек сказал: «На самом-то деле только один Андрей Жолондзь, несмотря на жесткую и резкую форму, сказал по существу, высказал правду. Иногда правда только в жестких формах и может быть выражена. Но Андрей этого не боялся, в нем не было ложного политеса, что, конечно, мешало его отношениям с людьми. Но всегда быть предельно честным, всегда доходить до конца в стоянии за правду — только так он мог жить. Бывали и ошибки, но он стремился к исправлению с такой же решимостью и строгостью к самому себе. И эта его принципиальность, которая проявлялась во всем, становилась для нас уроком.

Технология как язык

Дмитрий Несмелов: Какое-то время я занимался Львом Толстым, работал в его музее. А Андрей Жолондзь, был, действительно, очень увлеченным специалистом своего дела, технологом. Он все время искал контакта со мной и говорил: «Мне нужно, чтобы мы с тобой нашли какую-то общую платформу. Мне необходимо тебе многое передать и рассказать» — «Андрей, я Толстым занимаюсь» А он, говорил мне: «Нет, ты будешь заниматься церковным искусством!» Прошли годы, я, действительно, работаю в музее Рублева, вспоминаю его слова, и только теперь начинаю понимать, что он был прав. Как он мог это предвидеть, каким образом ему это приходило в голову? Не понимаю…

Я вспоминаю 90-е годы, когда сам Андрей очень плохо себя чувствовал, кочевал из больницы в больницу, но при этом еще болели и отец, и мама, и он эту ситуацию буквально волок на себе. Будучи больным, он ухаживал за отцом. Это был настоящий монашеский подвиг. Не было формы, но было содержание. И это содержание нас поражало. Мы тогда были совсем молодыми ребятами, приходили к нему — где-то помочь, а когда и просто потусоваться, и он с удовольствием нас принимал у себя, многому учил.

Мы рядом с ним были как котята. Потому что потенциал, конечно, между нами очень рознился — нам по двадцать с небольшим, а он уже достаточно зрелый человек с большим багажом. У него была интеллигентная семья, и сам Андрей был такой яркий представитель русской интеллигенции: глубокий интеллектуал, человек страстный, увлекающийся, и в то же время преданный собственным корням.

Мне Андрей говорил, что технология — это такой же язык, как и иконопись. И этим языком надо овладеть. Андрей пытался на языке технологии говорить о православии. Интересно, что бы он сказал о том, что происходит сейчас в церковном искусстве? Но, к сожалению, он рано ушел, и мы можем только вспоминать о нем…

Отношения с США

К Штатам отношение у архимандрита Тавриона было негативным, возможно, именно поэтому его слова об Америке были очень жёсткими. Он сравнивал США с собакой, лающей на медведя и возбуждающей своим лаем других собачек. Но ничего большего – укусить, разорвать – Штаты не смогут.

Старец был убеждён в том, что сила нашего государства заключается в православии. И если российский народ сохранит веру, покается за убийство царя, то в скором времени его ждёт правление истинного Государя, который вернёт России былое могущество и богатство.

Душа великого старца отлетела к Господу 13 марта 1978 года. На похоронах было множество прихожан и духовных чад, которые хотели проводить своего духовника в последний путь. Очевидцы рассказывали, что с неба на могилу старца лился разноцветный свет, наподобие радуги.

Еще не сбывшиеся, но заслуживающие внимания пророчества

• Под удар попадет Евхаристия. Все, что идет для нее, станут печатать. Вино подменится крашенным спиртом. Если заметили это, не принимайте и не ходите больше к пастырям, что проводят ее закодированным веществом.
• Заставят вас якобы, добровольно, взять новые документы, чтобы вы могли работать. Если согласитесь – погибните. Некоторые из них даже сами не знают, кто ими управляет.
  США исчезнет вместе с континентом.

К слову, скорую гибель Америки предсказывал не только о. Таврион. Об этом в 60-х годах прошлого столетия говорил доктор Линдси, американский ясновидящий.

Аналогичное предсказание есть и у Эдгара Кейси, известного на весь мир медиума и мистика. Он утверждал, что под воду уйдет не только прибрежная зона, но и земли в середине материка. То же самое пророчила и Ванга.

• Ждите гонений, притеснений и всяких начертаний. После них начнется война. Короткая, но очень мощная.
• Китай пройдет через Россию на войну. Россия станет ему коридором. На Урале остановятся и останутся там жить надолго. Кстати, похожее (о том, что китайцы в Челябинске будут чай пить) пророчествовала и старица Евдокия Чудиновская (читать её предсказания).
• Запасайтесь продуктами, которые не имеют начертанного (скорее, речь идет о штрих-коде, то есть фермерскими, не из магазинов).

Как не примерить это пророчество на нынешнее положение? Когда лучший продукт, которым следует запасаться, это крупы и мука.

Появятся новые лагеря, где не будут работать, но будут мучиться.

Еще одно яркое описание сегодняшнего дня. Привет, самоизоляция!

• Грядет голод и война, но не бойтесь. Возьмите земли пригоршню, перекрестите и попросите Господа нашего благословить. И сделает он ее питательной, и насытитесь.
• Богу угодно сохранить Русь.

По-другому и быть не может. Каждый из нас об этом знает, ибо Россия — это не только земля и просторы. Это совершенно запредельное, духовное и даже мистическое понятие.

Сохранение святыни

С Андреем мы много общались на тему сохранения святынь. Может быть, поэтому он решил привезти святые мощи именно ко мне. В 1995 году мы с ним создали общество «Церковь и культура».

Издали одноименный сборник на эту тему, который, к сожалению, был потом забыт. В его издании принимало участие много интересных авторов, на мой взгляд, неплохие статьи там были. Андрей Жолондзь очень активно участвовал во всех акциях, связанных с сохранением памятников русской православной культуры, очень ратовал за ризничное дело. Им тоже была инструкция составлена, он пытался ввести образование по ризничному делу, отделив его от музейного. Андрей был уверен, что в каждом храме должен быть человек, специально подготовленный как ризничий.

На глубину

Андрей Борисович Ефимов: Не помню точно, где и как, но мы познакомились с Андреем в начале 70-х годов, еще при жизни отца Тавриона. Я в то время начал преподавать в МИЭМ, институте электронного машиностроения, с которым Андрей был тесно связан.

В начале нашего общения Андрей был увлечен дзен буддизмом. Причем, очень основательно и глубоко. Везде, куда бы он ни окунался, он погружался основательно и глубоко. И в дзен-буддизме он на некоторое время завяз. Но довольно скоро стал вылезать и, конечно, пришел в христианство, в православие, где так раскрылся. Андрей был талантлив во всем, во всех самых разных областях, куда бы он ни погружался.

Однажды мы с ним оказались в Пустыньке у архимандрита Тавриона (Батозского). У него в то время все занимались строительством, потому что огромное количество приезжих требовалось размещения, устройства. И вот, насколько я помню, мы с ним вместе работали: я учился плотничать, а он тоже чему-то учился. Прежде всего, конечно, азам духовной жизни.

На этом строительстве мы встретили одного человека, о котором не могу не рассказать. Это был худенький невзрачный человек, который приехал из Белоруссии, у него был рак пищевода. Ему хотели сделать операцию, но, разрезав, сразу зашили, сказав, что сделать уже ничего нельзя.

Мама его направила в Пустыньку: «Поезжай, перед смертью придешь в себя». Болезнь его была совершенно безнадежна. Приехал, пошел к отцу Тавриону в келью. Тот его принял, побеседовал, а потом говорит: «Иди на трапезу, поешь» — «Я могу только молочка немножко попить, больше не могу ничего есть». — «Бог благословит! Иди на трапезу!».

Он пошел, ему налили пиалочку борща постного, он попробовал, проглотил одну ложку, вторую, третью… Три недели он в Пустыньке прожил и все встало на место, он полностью исцелел. Потом он приехал домой, мама говорит: «Давай я тебе молочка налью» — «Мама, я все ем теперь». И она прямо рухнула к иконе на колени от благодарности. Так и мы с Андреем так жили в Пустыньке…

Как попасть к старцу?

А потом Андрей оказался в Николо-Кузнецком храме. В это время отец Всеволод Шпиллер уже начал болеть, Андрей направлен к отцу Александру Куликову. И вот здесь начался его серьезный духовный путь.

Я не помню, когда он оказался в Псково-Печерском монастыре: то ли отец Таврион, то ли отец Александр его туда направил. Но оказавшись там, он так же целиком погрузился, окунулся в жизнь монастыря, всем своим существом. И там уже он был тоже технологом. Чего технологом? Дело в том, что к отцу Иоанну Крестьянкину попасть было невозможно, а Андрей разрабатывал технологии, как попасть к отцу Иоанну (улыбается). И разработал, и несколько раз был у него, и очень серьезно с ним общался. Но скоро ему пришлось выйти из монастыря по семейным обстоятельствам.

Потом мы, конечно, много раз с ним пересекались, доводилось и дома у него бывать. Помню прекрасно его папу и маму. У Андрея была с ними и война, и споры, но одновременно была и любовь. Крепкие люди были.

Андрей был, действительно, талантливо во всем. И вот постепенно он погружается в технологии церковного строительства. Помню, как мы с ним ездили в Троице-Сергиеву Лавру. Тогда сгорел храм Духовной Академии, надо было провести экспертизу, сказать, что можно сделать. Андрей написал программу максимум, потом пытался ее воплотить. Однако, как всегда, по максимуму сделать не получилось, но, слава Богу, что-то было сделано.

Андрей в каждое дело погружался целиком. Во всем — страстность, горячность, с третьей стороны — глубокое серьезное отношение к тому, что Господь дает. Так же он относился к своим научным трудам, к духовной жизни, и, наконец, изучению технологий.

Когда я видел его в последний раз, он был уже очень болен. Но он всегда был выше своих болезней, выше жизненных обстоятельств, с которыми постоянно приходилось бороться.

Какое будущее пророчил старец Таврион для России

Старец Таврион жил в XX веке, он отличается от древних пророков тем, что захватил перерождение страны от Первой мировой войны до становления Советского Союза. Умер он в 1978 году, познав жизнь в современном мире, но многих вещей не знал, которые будут внедрены в XXI веке.

Для России старец Таврион пророчил, что Китай может захватить ее часть территории, но не воинственными действиями, а как передвижение по стране. Россия будет для них коридором в желании завоевания каких-то стран. Но дойдя до Урала, они остановятся и надолго останутся в этой местности. Китайцы будут удивлены стойкости русских людей, и тогда раскаются в своих действиях. Многие примут крещение или станут на сторону России, и даже могут отдать за нее жизнь.

В пророчествах старца Тавриона сказано и про Америку, и о ее отношении к России. Он успокаивал, что не нужно ее бояться, потому что она как цепной пес – лает, чтобы гавкали другие собаки. Но против России она бессильна. А сила России в ее людях и православной вере.

ТАКЖЕ ЧИТАЙТЕ: В новых предсказаниях индийского мальчика Абхигья Ананда говорится о конце пандемии