Медицинские услуги

«У меня всё ещё есть страх, что он найдёт меня»

Пока я нахожусь у друзей, но мне уже передали от проекта «ТыНеОдна» Emer­gency box — сумку с вещами. Там было бельё, соска, шампунь, гель, мочалка и косметика. Такие предметы быта мне сейчас нужны, но денег на них нет. Но ещё важнее, что эта посылка позволила мне почувствовать себя нужной.

Сейчас я настроилась на переезд, успокоилась, потому что до этого я не знала, куда мне пойти. Из-за неизвестности я была сильно подавлена. После появления ребёнка нужно либо няню нанимать, чтобы я могла работать и копить деньги на жильё. Либо обращаться к бабушке. Она живёт в посёлке рядом с моим родным городом, но она уже старенькая, жильё у неё маленькое. Она против, чтобы я переезжала с ребёнком. Но можно попытаться её уговорить. У меня есть отец, но он пьёт, у него в доме постоянно собираются собутыльники, туда я даже не думаю с ребёнком ехать. 

Поначалу мой молодой человек хотел связаться со мной, звонил ночью пьяный, я блокировала его, он звонил с чужих номеров. Звонила его мать и просила вернуться. Но вот уже месяца полтора меня никто не беспокоит. Сейчас мы с ним не в одном городе, но он живёт недалеко. Кажется, он думает, что я вернулась в родной город. Но у меня всё ещё есть страх, что он найдёт меня. 

А что мужчины?

От насилия страдают не только женщины, дети и пожилые люди, но и мужчины. Кризисных центров для мужчин очень мало, один из них — «Двоеточие» — расположен в Санкт-Петербурге.

Ирина Чей, психоаналитик, руководитель кризисного центра для мужчин «Двоеточие» говорит: статистики по мужчинам, пострадавшим от различных видов насилия, нет.

«Мужчины, пострадавшие от насилия, часто стараются не придавать значения этой проблеме, отодвинуть её от себя, так как им сложно себя идентифицировать как пострадавшую сторону им сложно признать, что над ними совершено насилие. В обществе есть установка, что мужчина должен быть сильным, терпеть, разбираться сам. При этом человек, пострадавший от насилия, сам потом нередко начинает это насилие производить», — рассказывает Чей.

Также по теме

«Угрожал убийством»: мать двоих детей из Читы рассказала, как её избивал и запугивал бывший муж

38-летняя мать двоих детей из Читы рассказала RT об угрозах и побоях со стороны бывшего мужа. Она утверждает, что за последний год…

Шелтеры с возможностью проживания для мужчин не так актуальны: они реже материально зависимы от партнёра, у них, как правило, есть работа и место проживания.

Есть специфика и в работе с пострадавшими мужчинами. Например, если многим женщинам помогает групповая терапия, то мужчинам сложно даже поговорить с психологом с глазу на глаз, продолжает рассказывать Чей.

«При работе в группе надо быть готовым рассказать, что с тобой произошло, и увидеть рядом людей с такими же проблемами. Пережитый опыт может вызывать агрессию. Порой она направлена на себя, порой на окружающих. Пострадавшим от насилия мужчинам бывает сложно видеть таких же пострадавших от насилия мужчин. Они могут вызывать агрессию, так как напоминают травматичный опыт, с которым они сами не справились и оказались в позиции «слабого», — поясняет психоаналитик.

Опыт «Двоеточия» уникален: почти все кризисные центры оказывают поддержку именно женщинам, пострадавшим от насилия. Кроме того, в публичном пространстве дискуссия часто опять же сводится исключительно к ситуации «мужчина бьёт женщину». В современном феминизме есть даже течение радфем, которое выступает за раздельное существование мужчин и женщин. Впрочем, большинство относится к проблеме насилия над мужчинами с пониманием.

Чей объясняет: «Мы не можем говорить о феминистках как о единой группе с общими представлениями о взаимодействии с окружающим миром. Феминистки все разные — кто-то может реагировать на наш центр негативно, кто-то, наоборот, поддерживает. Я считаю, что насилие не проблема конкретной группы, это общая проблема: мужчин, женщин, детей, пожилых людей — и надо искать точки соприкосновения со всеми, кто работает с данной проблемой».

Она считает, что введение системы охранных ордеров, которую предлагают в проекте закона по борьбе с домашним насилием, положительно повлияло бы на процесс работы как с пострадавшей стороной, так и с людьми, которые применяют насилие.

«Порой люди, применяющие насилие, сами от него пострадали и не чувствуют границ, не понимают, что они делают что-то неправильно. И без работы с психологом они даже не могут это понять. Думаю, система ордеров, которая на какое-то время физически разводила бы участников ситуации с насилием, положительно повлияла бы на обе стороны», — заключает Чей.

Который год не утихают споры вокруг проекта закона о противодействии домашнему насилию, который предлагает ввести именно охранные ордеры с целью быстро физически развести насильника и его жертву. Консервативные организации упирают на то, что этот закон может быть использован для того, чтобы в досудебном порядке изымать из семей детей — впрочем, это и сейчас происходит довольно часто. Также консерваторы говорят, что в законопроекте предлагается считать насилием в том числе методы психологического давления, что даст повод для манипулирования. Законопроект пока не принят и дорабатывается.

А пока я иду из магазина домой. Навстречу мне идет женщина, у неё — свежий синяк на пол-лица. «Вам нужна помощь?» — спрашиваю я. «Нет-нет, у меня всё хорошо», — говорит женщина сквозь слёзы и уходит дальше по улице.* Фонд «Открытое общество» (Open Society Foundation) — организация, деятельность которой признана нежелательной на территории РФ 26.11.2015.

* Фонд «Институт Открытое Общество Фонд Содействия» (OSI Assistance Foundation) — организация, деятельность которой признана нежелательной на территории РФ 26.11.2015.** Автономная некоммерческая организация «Центр по работе с проблемой насилия «НАСИЛИЮ.НЕТ» — включена Минюстом России в реестр некоммерческих организаций, выполняющих функции иностранного агента 29.12.2020.

«Он говорил, что мы должны быть вместе ради ребёнка»

Я из Сибири, переехала в Москву около семи лет назад, потому что не видела в родном городе перспектив. В Москве я познакомилась с приятным и интересным мужчиной, влюбилась. Мне было 23 года, он был старше на 9 лет. У нас завязались отношения, мы стали вместе жить, потом расписались.

Он надолго уезжал на заработки в другой город, денег не особо присылал. Потом вернулся в Москву, стал работать в такси. Его почти никогда не было дома. А я работала на двух работах, чтобы оплатить съёмное жильё. Потом он уговорил меня взять кредит на машину, чтобы он мог больше зарабатывать. Я согласилась, а он потом спровоцировал конфликт, собрал свои вещи и сказал, что поживёт у друга. После его ухода я обнаружила, что беременна. Я рассказала мужу об этом и узнала, что у него, оказывается, есть другая женщина, с которой он уже давно параллельно строил отношения.

Я решила подать на развод. Он пару раз заявлял, что это не его ребёнок. Но мне уже было всё равно, я была намерена родить. Потом его подружка узнала, что я беременна, и выгнала его. Ему ничего не оставалось, как вернуться ко мне. Он говорил, что мы должны быть вместе ради ребёнка. Так мы и не развелись. Потом я узнала, что у него всё ещё была любовница, он с ней обсуждал мою беременность. Я так нервничала тогда. Я не понимала, что меня ждёт, когда я выйду из роддома. 

Я родила ребёнка в 2018 году, и первые месяцы после роддома стали адом. Он всё время на меня кричал, ругал за любые действия, оскорблял, мог толкнуть меня об шкаф. 

Тогда встал вопрос безопасности ребёнка, и решила уйти от мужа, чтобы обезопасить себя и сына. Я сняла квартиру и уехала туда с ребёнком. Я нашла няню, решила выйти на работу. Но муж всё ещё приходил ко мне, мог ударить по лицу, толкнуть, отобрать и выкинуть телефон. 

Потом он уехал на заработки за границу, а когда вернулся, то предпринял попытку помириться. Я согласилась на это. Не знаю почему. После этого он стал меня жёстко контролировать. Я должна была отчитываться, где я и с кем, не могла задерживаться нигде. Мы договорились вместе ухаживать за ребёнком, чтобы два дня могла я работать, а два дня он. Но он с сыном практически не гулял, не играл. 

В один день он разозлился на меня, отказался сидеть с ребёнком, хотя была его очередь. Я ушла на работу, потому что думала, что он мной просто манипулирует. Но он принёс ребёнка в грязном памперсе в одеяле мне прямо на работу и ушёл. А вечером выгнал меня из дома. Я ночевала в подъезде, искала квартиру, куда смогу съехать с сыном. На следующий день он стал звонить и спрашивать, где я шляюсь. Когда я вернулась за сыном, он забрал мои документы, начал срывать с меня одежду, загнал меня в ванную, бил, кричал, что убьёт, потому что я где-то шляюсь. 

Утром он сказал: «Посмотри, до чего ты меня довела». Он обещал, что никогда больше не выпустит меня. Он уехал и закрыл квартиру на все замки. Я нашла маркер, написала записки «Помогите, вызовите полицию» и адрес квартиры. Я выкидывала эти записки в окно. Слава богу, что кто-то поднял и вызвал полицейских. Нас с сыном открыли, забрали в отдел. Долгая была история, но в итоге мужа не привлекли к ответственности. 

«Угрожал, если я не вернусь, то меня зарежут в лифте»

Месяц я скрывалась, купила парик, чтобы ходить на работу, но муж выслеживал, ломился в двери съёмной квартиры. Угрожал, если я не вернусь, то он наймёт таджиков и они зарежут меня в лифте. Я так боялась, у меня началась паранойя, я боялась заходить одна в подъезд. Мне было страшно, тогда я не знала, что есть кризисные центры, поэтому я подумала, что лучше вернуться. 

И всё это время шёл наш развод. Когда позвонили и сказали, что нас развели, это было в 2019 году, я взяла ребёнка, один чемодан и просто сбежала в другой город. Я оформила кредит и снимала квартиру. Полгода не выходила на связь с бывшим мужем, боялась отправить ребёнка в садик, боялась прикрепить его в поликлинику. И вот в марте 2020 года, как раз когда был карантин, он как-то меня нашёл. Он ворвался в квартиру, сломал ручку, но я вызвала полицию, они его выпроводили. Я неправильно тогда поступила, нужно было написать заявление на взлом. Но я тогда мыслила совсем иначе, у меня было сознание жертвы. 

Потом он появился снова. Он был спокоен, сказал, что хочет извиниться, починить сломанную дверь, предложил поехать в «Леруа Мерлен». Мы тогда встретились на улице, когда я гуляла с ребёнком. И я, дура, поверила, села к нему в машину. Он вывез нас в другую область, в деревню и закрыл дома. Карт, документов, телефонов у меня не было. Я сидела там почти полгода. Всё это время он бил меня и унижал, рвал одежду, протыкал обувь, запрещал есть определённую еду.

Я позвонила туда, мне сказали, что мы с ребёнком можем приехать. Некоторое время не было возможности незаметно покинуть дом. А потом он начал проявлять агрессию к ребёнку. Когда я попыталась вступиться, он меня избил, порвал мои вещи и выгнал за ворота дома, запретил возвращаться и оставил сына у себя. С трудом передвигаясь я дошла до отдела полиции, куда идти мне подсказали прохожие. Я написала заявление, участковый мне очень помог. Если бы не он, возможно, и не дошло бы до возбуждения уголовного дела. Я попросила подержать бывшего мужа хотя бы час в отделении, чтобы мы с сыном смогли сбежать. В итоге его увезли, а я собрала вещи, взяла ребёнка и уехала в кризисный центр. 

Вызовы дня

Кто поможет?

— Кризисных центров в России крайне мало, есть центры, в которых всего один телефон доверия с одним психологом. Есть потрясающие феминистские инициативы, есть гражданские активисты и их помощь, но все они не могут считаться кризисными центрами. Нам часто некуда переадресовать женщин в их городе, не хватает информации о том, какие у них есть специалисты и организации. 

Как поможет?

— Многие кризисные центры называют себя так, но предоставляют очень ограниченный «пакет услуг», например, полустационарное размещение: то есть днем женщина может пойти в убежище, а ночью – домой, к абьюзеру. 

Люди уже стали осознавать, что насилие — это проблема, но в целом не все очень хорошо понимают, какие услуги можно получить в кризисном центре.

Нужно использовать любую трибуну, снова и снова проговаривая основную информацию, даже если нам самим кажется, что всем все очевидно. Поэтому мы максимально часто публикуем в соцсетях информацию о наших сервисах. В прошлом году мы провели блиц-исследование о целевой аудитории: всего 26% респонденток в ситуации насилия обратятся в кризисный центр, а 50% порекомендуют своим пострадавшим от насилия знакомым туда обратиться. Это очень тревожная цифра. 

Общие этические принципы

— Есть прекрасные карты с перечислением организаций социальной и психологической помощи в городах, но мы не знаем, на какие этические принципы опираются специалисты: насколько они разделяют, например, фем-повестку, готовы ли они работать не на примирение партнеров, а на оказание кризисной помощи, как они относятся к уязвимым группам. 

Иногда нам приходит негативная обратная связь от клиенток по поводу специалистов, к которым мы их перенаправляем. Проблема в том, что в России нет единого стандарта помощи, а у кризисных центров нет единого этического меморандума. Такой меморандум разработан в нашем центре, и мы хотим, чтобы другие центры тоже придерживались этих принципов. Если у нас будет общий этический и методический каркас, будет меньше историй про некачественную помощь.

Мы хотим создать платформу, на которой можно было бы искать психологов, юристов и социальных работников, работающих с насилием на наших принципах. В рамках этого сообщества можно было бы регулярно встречаться, разбирать трудные случаи, перенаправлять клиентов друг другу, оказывать информационную помощь.

Аутсайдеры

— Если сравнивать помощь женщинам и, например, помощь ВИЧ-положительным людям в России, сервисы для которой появились позже, у нас дела обстоят хуже – и по количеству сервисов, и по количеству охваченных ими людей. Если посмотреть статистику краудфандинга, мы увидим, что всего 3% от общей суммы пожертвований отправляются в организации помощи женщинам. Мы в самом низу рейтинга – наравне с помощью ЛГБТ, ВИЧ+ и бездомным.

«Бывшему супругу пришлось признать свою вину. Скоро суд»

На мужа завели уголовное дело по статье 115 «Умышленное причинение лёгкого вреда здоровью» и статья 119 часть 1 «Угроза убийством или причинением тяжкого вреда здоровью». Всё это произошло в июле 2020 года, но полицейские должны были сделать это ещё несколько лет назад. 

В кризисном центре я поначалу вообще не понимала, что со мной происходит, но потом поработала с психологами, пришла в себя. Но у меня начались проблемы со здоровьем. Столько времени я испытывала стресс, конечно, организм перестал выдерживать. Центр помог частично оплатить лечение, которое не проходит по ОМС, они покупали мне дорогие витамины. 

Я всё ждала, когда меня вызовут на допрос. Мне посоветовали нанять адвоката, мол, я не смогу отбиться одна. Тогда же я узнала про Консорциум женских неправительственных объединений, про Мари Давтян, про соосновательницу  «ТыНеОдна» Алёну Попову. Я нашла их в инстаграме, стала писать в личку и просить о помощи. Мне нашли адвоката. При грамотном подходе адвоката удалось сдвинуть следствие с мёртвой точки. Бывшему супругу пришлось признать свою вину. Скоро суд.

«Я его закодировала, но он стал употреблять наркотики»

Я родилась на юге России, в 2006 году вместе с мамой переехала в Москву, нас позвал мамин брат, он работал в одном из московских театров. Мы хорошо жили, обе устроились на работу. Здесь я познакомилась со своим первым мужем, в 2008 году родила сына. Но через два года мы разошлись, а позже муж попал в аварию и погиб. Тогда мы с сыном и мамой перебрались в Подмосковье к маминому брату. 

В 2015 год умерла моя мама. Мамин брат со своей женой попросил меня уйти из квартиры, где мы жили. Прав мы с сыном на неё не имели, собственником был брат. Я пошла в органы опеки, мол, ребёнка выгоняют, но нам отказали в помощи. Потом мамин брат переписал квартиру на свою жену, чтобы я уже никак не могла подать на них в суд.

Я работала на заводе заместителем технолога, получала хорошую зарплату и снимала квартиру. Но потом меня сократили, денег стало меньше, я решила снять комнату в Подмосковье. Так я познакомилась со своим вторым мужем — я остановилась в доме у его матери. Мы стали с ним общаться, сдружились, решили пожениться. Поначалу всё было хорошо, но он начал выпивать, возникали скандалы. Я его закодировала, но он стал употреблять наркотики. 

А в пандемию я потеряла работу. Мы все так же жили с его матерью, и она начала давить на меня, мол, мы с сыном иждивенцы. В итоге она нас выгнала. Я переночевала пару дней у подруги, но у неё однокомнатная квартира, дети. Мне пришлось вернуться, просить на коленях прощения, хотя я ни в чём не была виновата. Тогда свекровь позволила нам с сыном вернуться. Но унижения продолжились.

«Куда ещё обратиться, если ты родственникам даром не нужен?»

Муж пытался выходить на контакт, но я на это никак не реагирую. В центре мне рассказывают, что можно делать в таких ситуациях, как себя вести. Я готова к этому. Общаться с ним больше не планирую. Я хожу к психологу, чтобы всё это пережить и забыть. Уже сейчас мне стало легче.

Пока у нас проблемы, мы можем здесь находиться. Никто не озвучивает нам конкретных дат проживания. В центре я пробуду ещё некоторое время, мне нужно подкопить деньги, я получаю их с детских пособий. А ещё при помощи соцпедагога я встаю в очередь на квартиру. Замечательно, что люди придумали кризисные центры. Куда ещё обратиться, если ты родственникам даром не нужен? С детьми тебя никто не захочет к себе подселить.

Как ещё в Росси помогают жертвам домашнего насилия

Какая помощь нужна людям, попавшим в сложную жизненную ситуацию?

Какая помощь нужна людям, попавшим в сложную жизненную ситуацию? – практически любая, как материальная, так и психологическая, порой это может быть сбор средств на лечение или просто какой-то матери одиночке необходимы вещи для ребенка. Идея создание платформы, на которой люди могли бы помогать дуг другу — просить о помощи и, соответственно, такую помощь оказывать вынашивалась долго. Продиктована такая необходимость, безусловно,  постоянно растущим количеством людей, которые не могут справляться жизненными трудностями.

Помощь людям в трудной жизненной ситуации нужна по следующим причинам:

1. Такие люди испытывают потребность в общении и понимании со стороны других людей. Часто человек, попавший в беду, замыкается в себе, замалчивает проблему, пытается решить свои проблемы самостоятельно и лишь еще глубже погружается в бездну, из которой нет пути назад.
2. Люди в сложной ситуации испытывают ряд психологических проблем, которые могут даже привести к развитию серьезных психоневрологических патологий. Постоянные депрессивные и навязчивые состояния, апатия, депрессия, нарушение сна и другие проблемы испытывает каждый такой человек, а потому он нуждается в помощи и поддержке.
3. Многие принимают неправильные решение. К примеру, взять кредит на лечение или покупку жилья. Такие шаги приводят к тому, что человек лишь глубже погружается в долговую яму и, таким образом, не решает проблемы, а создает себе новые.
4. Некоторые физически не в состоянии справляться с существующими проблемами и требуют элементарной помощи более сильных и здоровых окружающих.

К сожалению, все вышеперечисленное не всегда является достаточно весомым основаниям для оказания помощи людям, попавшим в сложную ситуацию, для чиновников и благотворительных фондов. Разве это означает, что общество должно остаться равнодушным к чужим бедам и проблемам? Надеемся, что есть те, кто знает правильный ответ на этот вопрос.

Помощь людям попавшим в сложные обстоятельства требуется не только детям и инвалидам

Помощь людям попавшим в сложные обстоятельства может потребоваться неожиданно и очень остро. Но, как правило, когда речь идет о благотворительности, наша память рисует нам страшные картины больных детей и беспомощных инвалидов. К сожалению, это далеко не единственные категории людей, которые нуждаются в помощи и не знают где ее найти.  К таким категориям относятся:

• люди, имеющие проблемы со здоровьем;
• пенсионеры;
• инвалиды;
• одинокие мамы;
• женщины, страдающие от бытового насилия и другие.

Помощь людям в сложной жизненной ситуации может понадобиться любая, а потому никто не останется без дела. Мы предлагаем всем нуждающимся раздел сайта «Ищу человека», где вы сможете разместить пост о поиске близкого вам человека, если вы оказались в сложном положении, обращайтесь  к неравнодушным людям, которые готовы прийти на помощь в разделе сайта «Нужна помощь».

*У нас уже есть своя группа взаимопомощи ВКонтакте, среди которых как просящие о помощи, так и готовые её оказать. Мы расширяем границы нашего проекта и хотим сделать его действительно полезным ресурсом для всех людей, которые нуждаются в помощи или хотят делать добрые дела. Люди для людей – проект, который делает этот мир добрее.

«Мужчин не ищут так, как женщин»

У Светланы Анохиной и движения «Марем» в защиту жертв насилия в Дагестане нет шелтера с постоянным проживанием.

«У нас была квартира нашего волонтёра, Екатерины, которую она снимала для себя, с ней проживали её коллеги по «Марем», а потом решили снять квартиру побольше, чтобы можно было ещё и давать приют женщинам, которые просят о защите. В нашем случае обычно это пара дней, при особых обстоятельствах — месяц, пока женщина не сможет вообще покинуть регион», — объясняет Анохина.

• Gettyimages.ru

В этой квартире чёткого расписания дня не было: женщины тут останавливались, чтобы бежать дальше, получив первую юридическую и психологическую помощь. Но есть жёсткие правила: например, о наркотиках или алкоголе не может быть и речи.

Разумеется, бывало недопонимание, поэтому в квартире повесили камеры, говорит Анохина. Например, в квартире остановилась одна женщина с ребёнком, и тот пошёл в чужую комнату возиться в вещах, а потом, получив замечание, пожаловался матери, что его ударили. Инцидент быстро проверили по камерам: ребёнок соврал.

Из этой квартиры женщины едут в реабилитационные центры в других регионах России, где их не найдут, говорит Анохина.

В 2020 году в Дагестане случился скандал с шелтером «Тёплый дом».

В ответ центр обвинил женщин в нарушении внутреннего распорядка и клевете.

«Мужчин, которые бегут от насилия, так не ищут, как женщин. Система работы в «Марем» устроена так: нам поступает запрос о помощи на страницу группы или кого-то из активистов, мы кидаем её в общий чат и распределяем, кто чем занимается: есть психологи, есть юристы, есть те, кто может сопровождать», — поясняет Анохина. Как и все, с кем я разговариваю про помощь жертвам насилия, она подчёркивает: помощь оказывается вне зависимости от национальности и религии.

Среди женщин, которые были в разгромленной квартире, была одна из подопечных «Марем». Муж вопреки решению суда забрал у неё детей и домогался одного из них. Женщина на несколько дней прилетела с ребёнком в Махачкалу на следственные действия.

«Она уже подала в суд на ограничение родительских прав и заявление в полицию на сексуальные домогательства в отношении несовершеннолетней дочери со стороны её собственного отца. Заявление приняли, но его поначалу даже не задержали, он свободно гулял по городу. Эта женщина уехала из Дагестана, так как боится его и его родню: сексуальные домогательства к дочери — позор для репутации всей семьи. Когда нас волокли в полицию, этой женщине досталось больше всех, она билась за свою дочку, испугавшись, что за ними пришли приятели её мужа», — говорит Анохина.

«Если бы я не попала в кризисный центр, он бы опять меня нашёл»

Сейчас я сменила локацию и нахожусь в другом городе, но всё ещё в кризисном центре. Я сейчас выхожу на работу. Всё начинает налаживаться. Вообще у центра есть ограничения по времени пребывания, я значительно превысила свой лимит здесь, но мне пошли навстречу, потому что непростая ситуация. Отдельно я очень благодарю директора центра «Китежа» за ту неоценимую помощь, которую она мне оказала. То, что такие люди есть, — настоящее чудо.

Огромное значение имеет та работа, которую в кризисном центре проводила со мной психолог. Она выслушивала меня, выясняла мотивы моего поведения, объясняла мне, почему так было, давала какие-то рекомендации, делилась материалами, которые я могу почитать. У меня формировалась картина происходящего. И вот постепенно, общаясь ещё с другими женщинами, я начала иначе смотреть на всю ситуацию. 

Если бы я не попала в кризисный центр, если бы у меня просто появились средства в очередной раз сбежать на съёмную квартиру, то ничего бы и не изменилось. Он бы опять меня нашёл, и всё бы продолжалось до того момента, пока он реально меня бы не убил

Важно не только помочь женщине найти безопасное место, но и помочь ей изменить сознание, чтобы такого больше не повторялось

Домашнее насилие — серьезная проблема

ПОЛОЖЕНИЕ о деятельности телефона «горячей линии» для женщин, попавших в трудную жизненную ситуацию

Опубликовано 25.09.2014 18:49

1.1. Телефон «горячей линии» для женщин, попавших в трудную жизненную ситуацию (далее – «горячая линия») создается в целях оказания социально — психологической, социально – правовой, социально -педагогической, и других видов помощи, женщинам, находящимся в кризисном и опасном для физического и душевного здоровья, повергшихся психофизическому насилию. 1.2. В своей деятельности специалисты «горячей линии» руководствуется законодательством РФ, Ставропольского края, нормативно-правовыми документами министерства труда и социальной защиты населения Ставропольского края, локальными актами ГКУСО «Буденновский социально – реабилитационный центр для несовершеннолетних «Искра» и настоящим положением. 1.3. Телефон «горячей линии» в своей деятельности подконтролен директору, заместителю директора по воспитательной и реабилитационной работе, а непосредственно заведующему отделением диагностики и социально – правовой помощи.

ПОЛОЖЕНИЕ о кризисной службе помощи женщинам, попавшим в трудную жизненную ситуацию, в ГКУСО «Буденновский СРЦН «Искра»

Опубликовано 16.09.2014 12:20

 1.1. Положение о порядке оказания помощи женщинам, попавшим в трудную жизненную ситуацию (далее – Служба), разработано для создания и организации деятельности по оказанию помощи женщинам, попавшим в трудную жизненную на территории Буденновского муниципального района.

1.2.Служба создается и ликвидируется приказом директора Центра и осуществляет свою деятельность в порядке, определенном настоящим Положением. 1.3. Служба в своей деятельности подчиняется директору Центра, заместителю директора по воспитательной работе, а непосредственно подчиняется заведующему отделением диагностики и социально-правовой помощи.

«Сейчас я постоянно меняю номера, боюсь, что муж меня вычислит»

Я пыталась подать на развод, когда уже была в «Китеже», но муж против. Я звонила, пыталась поговорить спокойно, но не вышло. Он очень агрессивно со мной говорил, оскорблял, угрожал. Я поняла по голосу, что он снова пьёт. Тогда я подала в суд, чтобы нас развели. 

Сейчас я постоянно меняю номера, боюсь, что муж меня вычислит. Не так давно до меня пыталась дозвониться свекровь. Но я общаюсь с психологом, она мне посоветовала не брать трубку, не идти с этими людьми на контакт. В «Китеже» психолог работал только со мной, но в новом центре я думала о том, что психолог должен ещё и с ребёнком поработать. Сын мне всего не говорит, но нет-нет да что-нибудь у него и вырывается: «Мама, а ты помнишь случай? А вот этот?» Он вспоминает плохое, у него тоже есть травма. А сколько школ он поменял! Из-за этого у него совсем нет друзей.

Я сразу решила, что разведусь с мужем. Насилия я больше не хочу, рисковать жизнью ребёнка не хочу. Семья мужа выгнала меня один раз. Тогда я вернулась, и они подумали, что со мной теперь можно делать всё что угодно. Они знают, что у меня нет родственников, что мне некуда пойти. А мне ведь обидно, почему это всё случилось со мной? Я не пью, не гуляю, детей не бросаю. Я ведь просто хотела семью и спокойную жизнь. Но теперь я не знаю, будет ли она у меня. После всего, что было, я боюсь. 

«Я хочу убить её, ребёнка убить»

Мужу было всё равно, он практически всегда был под кайфом. А потом вернулся брат мужа из тюрьмы, он сидел за убийство. Брат пил, всё время ходил с ножом, мог сам с собой с собой разговаривать: «Я хочу убить её, ребёнка убить, но не могу, не знаю, что мне делать». Мне было страшно. Я просила мужа снять отдельную квартиру. Но он говорил, что мы не потянем. Я понимала, что он просто не хочет. 

Я вызвала полицию, брат был после освобождения под надзором, но полицейские ничего делать не стали. Они спрашивали, поеду ли я писать заявление. А куда я в этот момент поеду? У меня кровотечение сильное. Мужа тогда дома не было, он был на вахте в Москве. 

Моему сыну 12 лет — такой возраст, когда человек формируется, он всё видел, всё понимал. И вот я не выдержала, позвонила в центр «Китеж», рассказала про свою ситуацию, что мне некуда идти. Я подгадала такой момент, чтобы никого не было дома, собрала вещи первой необходимости, уехала за сыном в школу и оттуда уже в Москву. В феврале 2021-го мы были кризисном центре.

В «Китеже» мне сразу сказали, что здесь женщины могут оставаться только несколько месяцев, это пороговый приют. Но мне пошли на уступки. Мы перевели сына в новую школу в Москве, поэтому нам позволили остаться до конца его учебного года. Я начала работать, чтобы накопить немного денег. Уехать на свою родину я не могла, потому что там нет никакого жилья, родственники всё продали. 

В «Китеже» я адаптировалась к более-менее спокойной жизни. Нам помогал проект «ТыНеОдна». Они присылали нам сумки с косметикой и бытовой химией. Как и все девушки там, я не могла себе позволить этого купить, денег практически не было. А так нам дали почувствовать себя женщинами, даже хорошая тушь в такой ситуации — большая радость. В конце мая сотрудники «Китежа» помогли найти новый центр, и мы с сыном переехали.

Сейчас мы в Московской области в центре «Дом надежды». Какое время мы здесь пробудем, я не знаю. Я нашла работу, сын осенью пойдёт в новую школу. Нужно сделать регистрацию. Я выписалась, когда мама умерла, потом была временная, но она закончилась. А без регистрации урезаются возможности, сложнее встать на ноги. 

Про вредную помощь

— Помогая людям, можно запросто им навредить. Поэтому к нам, например, нельзя прийти работать, просто показав диплом психолога и с желанием помочь. Мы тратим от полугода до года на дополнительную подготовку своих специалистов по направлению кризисного консультирования, после чего они начинают работать в онлайн-приемной или на телефоне доверия. И это не только обучение, но еще и интервизия (совместное обсуждение в группе профессионалов), работа с этическими кейсами. И, как бы это жестко ни звучало, такое обучение должно быть стандартизированным. Мы не имеем права оказывать пострадавшим женщинам некачественную помощь.

Есть еще много людей, которые желают заработать на помощи – инстапсихологи, авторы марафонов  и так далее. Я не знаю, что с этим делать, это наша большая боль. Единственное, что мы можем – повышать видимость нашей помощи, формировать культуру кризисных центров, больше об этом говорить. Если видимой становится качественная профессиональная  помощь, то проще обратиться к нам, чем писать непрофессионалам

С другой стороны, иметь выбор – тоже важно, возможно, даже обращение к непрофессионалу может стать для человека отправной точкой, толчком к получению более качественной помощи. Мы в кризисном центре предлагаем длительную работу над ситуацией, и она про то, что нужно совершать какие-то действия

Мы не даем волшебных таблеток, и потому понимаем, как велик соблазн обратиться к тем, кто предлагает простые решения.

Кризисная служба помощи женщинам, попавшим в трудную жизненную ситуацию «Ты не одна»

Опубликовано 16.09.2014 12:17

 В соответствии с поручением министра труда и социальной защиты населения Ставропольского края на базе ГКУСО «Буденновский СРЦН «Искра», при отделении диагностики и социально-правовой помощи по адресу:г. Буденновск, ул. Кирпичных заводов, 181 «А», 25.08.2014 года создана служба по оказанию помощи женщинам, попавшим в трудную жизненную ситуацию.

Служба создана с целью оказания социально — психологической, социально — педагогической, социально — правовой, и иных видов помощи женщинам, подвергшимся психологическому и физическому насилию, находящимся в кризисном или опасном для физического и душевного здоровья состоянии.

Служба оказывает социальные услуги женщинам, обратившимся по собственной инициативе или по телефону горячей линии: 3-24-89. Женщинам обратившимся в службу окажут специализированную помощь и поддержку педагог — психолог, социальный педагог, специалисты по социальной работе

Наш адрес: г. Буденновск ул. Кирпичных заводов, 181 «А» Телефон «горячей линии»: 8 (86559) 3-24-89 8(9682) 67-76-94 67-76-94 Режим работы: с понедельника по пятницу с 8.00 до 17.00 перерыв с 12.00 — 13.00 выходной: суббота, воскресенье