Николай ге: жизнь и творчество художника

Детские и юношеские годы

Мальчик временно находился в деревне, его воспитывали бабушка и няня. Отец женился во второй раз и не проявлял большого интереса к своему ребенку. Дед Осип служил прапорщиком и подписал в принудительном порядке присягу по указанию Екатерины II. Родственники привезли детей на прежнее место жительства, когда эпидемия холеры прошла.

Николай рано начал рисовать. Первыми объектами, которые он изобразил, были лошадь и архимандрит. В 1840 году Ге проживал и обучался в частном пансионе под названием «Гедуэна». Затем он поступил в Первую киевскую гимназию. Юноша рассказывал, что надзиратель подвергал ребят настоящим пыткам и наносил им физические увечья в порыве гнева.

Интересные моменты, связанные с образованием:

1. После первого года обучения Николай перевелся на аналогичную специальность (математик) в Санкт-Петербурге.
2. Причиной переезда стала любовь юноши к искусству. Он вдохновлялся творчеством Брюллова и хотел жить в культурном городе, где можно рассматривать восхитительные картины.
3. Спустя еще один год молодой человек перевелся в Академию художеств.

Когда юноше исполнился 21 год, его кумир умер. Студентов обучали натурщики, которые хорошо знали Брюллова и передавали его наставления. Воспоминания Николая об учебе сводятся к нескольким аспектам:

• Долгое время ему приходилось рисовать Всемирный потоп, потому что других тем не давали.
• Один преподаватель правил эскизы карандашом, который не стирался;
• Главным примером искусства для него стала картина Брюллова под названием «Помпея».

Николай настолько был погружен в мир прекрасного, что решил изрисовать все стены в квартире, где он обитал. Для того времени это считалось довольно смелым поступком.

Портреты художника

С портретами художника дети среднего и старшего школьного возраста знакомы из учебников литературы.

Н. Н. Ге писал портреты тех, кого хорошо знал. Все его портреты создавались для друзей и близких знакомых в подарок.  В них отражены некие дружественные и личные отношения. В те годы, когда художник жил на Васильевском острове, к нему в гости захаживали знаменитые литературные деятели: Некрасов, Салтыков, Тургенев, Кавелин, Костомаров… Во время сеанса Ге непременно общался с моделью.

О портрете писателя Л.Н. Толстого Ге сказал:

В России этот портрет стал очень известен сразу же после написания. По нему «представляли» Толстого. Все, кто впервые посещал Ясную Поляну, говорили о писателе: «Передо мной был портрет Ге».

Лишь один из его портретов был заказным. Это портрет адмирала А. И. Панфилова, участника обороны Севастополя.

Для Ге семья и связь поколений была очень дорога.

Однако жизнь семьи редко встречается в работах художника. Анну Петровну он писал лишь в начале их брака. В 1889 году художник написал «Портрет Николая Ге, внука художника». Внуку Николаю дедушка однажды подарил дорогой ему стакан, из которого он ровно полстолетия пил чай и который достался художнику от его бабушки.

Мое отношение к художнику сформировано в процессе знакомства с его жизнью и творчеством. Перед таким редким человеком стоит снимать шляпу. У него особый взгляд на мир: он извинял людские грехи, искал и объяснял причины их возникновения, сеял в людях милосердие и всепрощение… С детства в нем родилось чувство благодарности за доброту, сочувствие к чужим страданиям и стремление к справедливости. По воле судьбы ребенком он получил материнскую любовь от совершенно чужого человека – няни.  Художник испытывал огромную любовь к семье, друзьям и незнакомым людям.

Николай Николаевич Ге писал:

Уважаемый читатель! Как вы считаете, какое значение для художника имеет идея всепрощения?

Портрет Н. И. Петрункевич (1893)

Героиней портрета является соседка художника по «имению» Наталия Петрункевич. Девушка изображена за чтением книги у открытого окна. Ее голова слегка наклонена. На лице отражается тихая радость не столько от содержания книги, сколько от прекрасного летнего дня. Скромная прическа, стройная фигура, строгое платье, сдержанность манер подчеркивают цветущую женственность и достоинство.

Некую загадку задает художник, выбрав фоном картины окно в сад

Автор обращает внимание зрителя на тропинку, уходящую в глубь, в темноту сада. Книга в руках девушки как бы указывает на прожитые странички жизни, воспоминания автора о них

Зеленый сад дышит свежестью. Старое уходит, новое рождается. В этой непрерывности жизни скрыта печальная, но светлая правда.

Образ Н. Петрункевич напоминает давний портрет Анны Петровны Ге, написанный в 1858 году. А. П. Ге умерла в 1891 году. Хуторские годы совместной семейной жизни оказались непростыми. Конечно, до толстовского накала страстей дело не доходило, так как Н. Н. Ге обладал мягким характером, а А. П. Ге была достаточно терпеливой. Однако только после смерти жены разногласия забылись и остро ощущалось сожаление о прежнем недопонимании друг друга. В одном из писем другу Ге писал: «Человек, пораженный горем, узнает смысл своей жизни». Н. Н. Ге похоронил жену в саду, под пышными кронами деревьев. Можно только предполагать, что хотел сказать художник, вглядываясь в глубь сада и представляя на холсте черты другой женщины, читающей книгу у окна в сад.

История жизни Николая Николаевича Ге

В 1867 году Ге создает не только наиболее значительное произведение итальянского периода, но и одно из лучших произведений русской портретной живописи вообще — «Портрет А. И. Герцена». Портрет был написан за пять сеансов. Большая личная симпатия к писателю позволила художнику создать образ необычайной теплоты и проникновенности. Ге сумел передать внутреннее благородство, глубокую одухотворенность натуры Герцена. Возвращаясь в Россию в 1869 году, Ге тайно перевез этот портрет через границу.

Голгофа, 1893

В Петербургский период (1869-1875) Ге принимает самое живое участие в организации Товарищества передвижных художественных выставок. Это время наибольшей близости его творчества к демократическому реализму передвижников. Появляется картина «Петр I допрашивает царевича Алексея Петровича в Петергофе» (1871). Две следующие картины Ге — «Екатерина II у гроба Елизаветы» (1874) и «Пушкин в Михайловском» (1875) — значительно уступали «Петру I».

В семидесятые-восьмидесятые годы художник много работает над портретом. Он стремится запечатлеть для потомства выдающихся людей своего времени и создает портреты Некрасова, Тургенева, Салтыкова-Щедрина, Костомарова, Пыпина, Антокольского, лепит бюст Белинского.

В середине семидесятых годов художник переживает глубокий душевный кризис:

«Все, что казалось мне хорошим и добрым, стало казаться ветхим и лживым. Я понял, что у меня нет идеала! Продолжать в том же роде не мог уже, а настоящей дороги не было видно. Все, что могло бы составить мое материальное благосостояние, шло вразрез с тем, что мною чувствовалось на душе».

Воспитание подраставших сыновей требовало денег. Появились первые долги.

Христос и Пилат, 1890

В 1876 году художник с семьей переселяется из столицы на Украину, в степной хутор Ивановский Черниговской губернии. До 1879 года художник почти не работает.

Любопытный случай из украинского периода жизни художника приводит в своей книге А.В. Лазарев: «Ге неохотно позировал для портретов. Особенно же не хотел позировать Репину, о котором шла нехорошая слава, что все написанные им люди вскоре после этого умирают. Репин же, напротив, очень хотел написать портрет Ге и даже специально приехал к нему на Украину.

-К чему это? — принялся увиливать тот от предложения Ильи Ефимовича. — Это, знаете ли, пренеприятно — будто примериваются тебя хоронить, подводят, так сказать, человеку итог. — Ну, вы, милый мой, совсем как дикарь! — возмутился Репин. — Дикарям тоже жить хочется, — проворчал поднос Ге».

В 1882 году живописцу попалась на глаза статья Толстого «О переписи в Москве». Ге понял, что нашел долго искомую нравственную опору, духовного единомышленника:

«Я понял, что я прав, что детский мир мой не поблекнул… Теперь я мог назвать то, что я любил целую жизнь».

Петр I допрашивает царевича Алексея в Петергофе, 1871

Ге приехал к Толстому в Москву, в Хамовники. Вскоре он стал едва ли не членом семьи Толстого. В 1884 году он создает портрет Льва Николаевича, изображая великого писателя за работой.

Влияние Толстого на Ге нельзя сводить к моральному истолкованию евангельских сюжетов и проповеди нравственного самоусовершенствования. Оно сказалось в углубленном психологизме портретов художника этого периода. Написанные с большой живописной силой, они воплощают веру художника в человека, его огромные творческие возможности, таковы портреты П.А. Костычева (1892), Е.И. Лихачевой (1892), Н.И. Петрункевич (1893).

Последний период творчества художника в основном связан с евангельскими темами. Ге создает цикл картин о страданиях Христа, истолковывая их как страдания чисто человеческие: «Христос и Никодим», «Выход с тайной вечери», «Что есть истина?», «Суд Синедриона», «Голгофа», «Распятие».

Тайная вечеря1861 — 1863

«Картина «Что есть истина?» была запрещена царской цензурой, которая усмотрела в ней «неуважение к личности Христа и нарушение его канонического изображения», — пишет Т.Н. Горина. — Однако далеко не полностью была удовлетворена ею и демократическая общественность, так как в те годы ряд художников уже давал прямое решение социальных вопросов на материале современной действительности».

Рядом со Львом

Ге сблизился с Толстым после того, как в 1882 году Николай Николаевич прочитал в газете «Современные известия» статью Льва Николаевича «О переписи в Москве». Толстой писал о «любовном общении людей с людьми», о разрушении условных человеческих пре­град, которые разъединяют богача и нищего. «Как искра воспламеняет горючее, так это слово меня всего зажгло», — отозвался Ге на мысли Толстого. В великом писателе русской земли Ге нашел единомышленника, поддерж­ку, нравственную опору. Со временем он, как и Толстой, отказался от имущества, старался не пользоваться наемным трудом. Ге собственноручно бесплатно клал печи беднякам, считая это делом «настоящим и радостным», охотно читал Евангелие нищим, а закончив картину, всегда созывал своих соседей-крестьян и показывал им свою работу, внимательно прислушиваясь к их мнению. Свою приятельницу, пейзажистку Екатерину Федоровну Юнге, Ге будет умолять: «Голубушка, дорогая, ну сделайте это хоть один раз, ну сделайте для меня — пойдите, вымойте бедному человеку пол». Многие воспринимали это как чудачества, но Ге сердцем разделял толстовские взгляды. Он и старшего сына, Николая, на какое-то время обратил в толстовство. Правда, после смерти отца Николай подведет итог своего «жития» по Толстому:

«Все, что я делал за эти десять лет, не было ни делом, ни любовью, это была мелочная, грязная и жестокая жизнь внутри и исполнение какого-то выдуманного долга снаружи». В другом письме он скажет, что «жил по заказу». Он будет долго метаться, неустроенный ни внешне, ни внутренне, будет возвращаться к учению Толстого и отрекаться от него, бесконечно пытаясь жить по-новому. Младший сын Петр и жена Ге, Анна Петровна, духовных взглядов художника не разделяли. «Моя барыня не хочет жить просто», — писал Ге Толстому 30-го июня 1890 года.

Портрет Льва Николаевича Толстого. 1884

Сам Николай Ге до конца своих дней оставался духовно и по-человечески близок с Толстым. Портрет Толстого, написанный Ге, в семье писателя ценили больше всего и считали наиболее удачным.

«Тайная вечеря» как выход из творческого тупика

Из биографии Николая Николаевича Ге известно, что «Тайная вечеря» появилась в начале 1860-х годов после довольно сложного периода молчания. «Более года Ге почти не берёт кисть в руки», – свидетельствует историк искусства Наталья Зограф. Если смотреть на этот факт с высот религиозной живописи, подобное «воздержание» Ге чем-то сродни длительным посту и молитве, без которых иконописцы не брались за ответственную работу. Но у кризиса Ге были более прозаические причины. В конце 1850-х – начале 1860-х годов он, почти фанатично поклоняющийся гению Карла Брюллова, жил в итальянской столице в среде художников, которых называли «русской колонией в Риме» (а Иван Тургенев в письме из Рима Льву Толстому называл куда резче: «…дурачки, заражённые брюлловщиной»). Там Ге постепенно начинает понимать, что вот эта брюлловская романтическая отрешённость, вот эта антикизирующая традиция – они не могут больше ничего ему в творческом плане дать. Но куда двигаться и как работать дальше – Ге не представлял. И поскольку человеком он был горячим и импульсивным, то решил, что пришла пора оставить искусство. Решил – и бросил. В подавленном состоянии духа Ге уехал из Рима во Флоренцию – жизнь там в это время была значительно дешевле (а Ге, который теперь почти не получал дохода от картин, нужно же как-то было кормить семью – жену и двоих маленьких сыновей). И во Флоренции в руки Ге, который в отсутствие работы запоем читал книги, попадает «Жизнь Иисуса» немецкого историка и теолога Давида Фридриха Штрауса, стремящегося показать достоверно-исторического Христа и ставящего под сомнение сверхъестественные моменты Его земной жизни – непорочное зачатие, преображение, воскресение, вознесение, наконец, саму Его божественную природу. На Николая Ге, и раньше увлечённого внимавшего материалистическим высказываниям Герцена и Белинского и по душевному складу вполне чуждого мистике, произвело впечатление, как Штраус «разбивает всю мифологическую сторону биографии Христа». «Приехав из Рима во Флоренцию, – пишет Ге, – я… читал сочинения Штрауса и стал понимать Св.Писание в современном смысле».

Что значит «в современном смысле»? Скорее всего, на языке Ге это значит понять Евангелие не отвлечённо, не мистически, а сугубо психологически – и приблизить, таким образом, события почти двухтысячелетней давности, сделать их эмоционально понятными.

Когда Ге добрался до главы о Тайной вечере в книге Штрауса, он внезапно сообразил, что видит её героев как живых и ясно понимает их чувства и их мотивы, а также, что у него, больше года ничего не писавшего, перед глазами теперь стоит готовая картина: «Образы Христа, Иоанна, Петра и Иуды стали для меня совершенно определительны – живые, – признавался Ге, – я увидел те сцены, когда Иуда уходит с Тайной вечери, и происходит полный разрыв между Иудой и Христом… Я увидел там горе Спасителя, теряющего навсегда ученика-человека. Близ Него лежал Иоанн: он всё понял, но не верит возможности такого разрыва; я увидал Петра, вскочившего, потому что тоже понял всё и пришёл в негодование – он горячий человек; увидел я, наконец, и Иуду: он непременно уйдёт… Вот она картина! Через неделю была подмалёвана картина, в настоящую величину, без эскиза».

Одним словом, художника настиг весьма распространённый в истории искусства парадокс, когда, образно выражаясь, он гонит Откровение в дверь, а оно «летит в окно». Он хочет избавиться от всякой мистики – но получает вполне мистическое по своей сути рождение шедевра. Он нарочито избегает всего сверхъестественного – но сила его искусства такова, что поневоле убеждает в реальности Откровения.

Последние статьи

• Как молодой российский актёр Илья Артамонов помог задержать преступника-стрелка из МФЦ: Настоящий герой боевика сегодня, 10:37

• Из-за чего звезда «Comedy Woman» Екатерина Варнава подвергалась травле, и за что ее осуждали родители и поклонники сегодня, 09:13

• Почему бисер называли слезами молодых красавиц, а изделия из него ценили на вес золота 8.12.2021, 23:34

• Каким был казак-«налоговик» и первооткрыватель Сибири Семен Дежнев, которого жена-якутка ждала 20 лет 8.12.2021, 21:45

• Как Николай I боролся с просвещением, почему преследовал интеллигенцию и кто такие петрашевцы 8.12.2021, 18:53

• Кто придумал логотипы Олимпийских игр в Токио, бренда Nikon и заставил весь мир полюбить японский дизайн 8.12.2021, 17:40

• Знаменосцы Рейхстага, о которых забыли, или Почему в историю вошли только Егоров и Кантария 8.12.2021, 15:50

• Как русские цари с похмельем после пиров боролись и причем тут валенки 8.12.2021, 13:48

• О чём мечтал актёр, ставший главной Бабой Ягой Советского Союза, и что так и не сбылось: Георгий Милляр 8.12.2021, 11:53

• Как сложились судьбы 10 самых известных игроков в КВН, и чем они занимаются сейчас 8.12.2021, 10:22

Все статьи

Портрет писателя А. И. Герцена (1867)

Н. Н. Ге мечтал о встрече с писателем А. И. Герценом после знакомства с И. С. Аксаковым, которое состоялось на пароходе, следующим из Генуи в Ливорно в 1857 году. Аксаков возвращался после встречи с Герценом. Тогда в душе художника зародилась идея написать портрет А. И. Герцена.

Н. Н. Ге долго планировал и часто откладывал поездку в Лондон. В 1867 году писатель приехал во Флоренцию и без предупреждения явился в гости к Н. Н. Ге. Портрет был написан за пять сеансов.

Герцен нашел портрет «rembrandtisch» (близким к рембрандтовским работам).

Писатель изображен выступающим из темноты. Его одежда представлена темнее самого фона картины. Не расчёсанная борода почти полностью закрывает белый воротничок. Густые с проседью волосы небрежно, наспех зачесаны назад. Лицо героя освещено. На высоком лбу видны глубокие морщины

Внимание зрителя приковывает пронзительный многозначительный взгляд героя, полный боли и надежды. В нем как будто отражена жизнь России

Крупная цепочка от часов сходна с цепью, которую носят арестанты.

Позже критик Стасов сказал о портрете:

Детство и юность

Николай Ге был сыном помещика. Ребенок родился 15 (27) февраля 1831 года в Воронеже. Прадед мальчика оказался французским эмигрантом, бежавшим в Россию в 1789-м от тягот революции. Мать скончалась от холеры, когда сын был младенцем. Детям Ге повезло: крепостные крестьяне перевезли их в город под опеку бабушки. Там болезнь была не так распространена, поэтому они смогли выжить. После завершения эпидемии семья воссоединилась.

Отец практически не занимался воспитанием наследников: эта участь легла на плечи бабушки и няни. Старшие ребята интересовались точными науками, в то время как Николай питал страсть к художественному творчеству. Детство он провел в деревне. Затем был отдан на воспитание в частный пансион Гедуэна, расположенный в Киеве, а спустя год стал учеником Первой киевской гимназии.

Автопортрет Николая Ге

Здесь творческие способности и приверженность юноши к живописи заметили педагоги. После выпуска из учебного заведения в 1847-м Николай прислушался к рекомендациям отца и поступил в Университет Святого Владимира, где приобщился к точным наукам.

Решив сменить ход биографии, Ге переехал в Петербург, где жил старший брат. Молодой человек боялся ослушаться отца и посвятить себя искусству, хотя втайне лелеял эту мечту. Ему пришлось продолжить обучение в Санкт-Петербургском императорском университете. Параллельно с получением образования Николай посещал Эрмитаж и занимался живописью. В 1850 году грезы начинающего мастера все же стали явью. Он стал студентом академии художеств и подопечным Петра Басина.

Будучи поклонником Карла Брюллова, Ге погружался в изучение азов, копируя художественные приемы, присущие произведениям кумира. В 1854-м он написал «Суд царя Соломона», а спустя год студента наградили Малой золотой медалью за картину «Ахиллес оплакивает Патрокла». Выпускным проектом Ге стало полотно «Саул у Аэндорской волшебницы», принесшее Большую золотую медаль и привилегию поездки в Европу, финансируемой учебным заведением.

Семья Ге Николая Николаевича

Будущий художник появился на свет 27 февраля 1831 года в Воронеже. Семья помещиков находилась на тот момент в Черниговской губернии, расположенной около хутора Ивановского. Прадед мальчика (Матвей Ге) был французом, эмигрировавшим в Россию в конце XVIII века.

Известные факты об отце (Николае Осиповиче):

• Воевал против Наполеона в 1812 году;
• Он настоял на том, чтобы сын учился на математическом отделении;
• Мужчина периодически срывал злость на няне, которая воспитывала ребенка. Маленький мальчик замечал на теле женщины синяки.

Елена Садовская (мать) умерла от холеры, когда ребенку еще не исполнилось 4 месяца. Помимо Николая у нее было еще несколько сыновей. Крепостные увезли детей к бабушке (Дарье Коростовцевой), чтобы избежать заражения инфекцией, которая распространялась на местности.

P.S. Николай Ге (1831 — 1894) «Тайная вечеря»

«Тайная вечеря». (1863 год). Художник: Николай Ге.

«Побившись довольно на эскизах «Тайной вечери», Ге, чтобы помочь себе, вылепил всю группу из глины, нашел прекрасную точку зрения, и работа выполнения пошла успешно. Но однажды он вошел с огнем, ночью, в свою мастерскую и поставил случайно масляную лампу перед своей глиняной моделью. В поисках чего–то он отошел подальше и взглянул нечаянно на свет. Его глиняная сцена освещалась с новой, случайной точки превосходно; он был поражен ее красивым новым эффектом. Нисколько не жалея труда, он перерисовал и переписал всю картину заново, быстро и необыкновенно удачно».увлекательные истории из жизни знаменитого живописца и удивительного человека Николая Ге

Илья Репин (1844 — 1930)

Илья Ефимович Репин. Фото из архива художника.

Художник Илья Репин пишет портрет певца Федора Шаляпина в своей мастерской в «Пенатах» в феврале-марте 1914 года. Из фотоархива художника.

«Царевна Софья Алексеевна». (1879 год). Холст, масло. Размеры: 204,5 х 147,7. Третьяковская галерея. Художник: Илья Репин. / Кухарка в позе царевны Софьи Алексеевны. Фотография И.Е.Репина. Конец 1870-х.

Валентина Серова, Мать художника В. Серова, послужившая прототипом образа на картине Репина «Царевна Софья Алексеевна». (1879 год).

«Я гляжу в эту минуту на Ваши две фотографические карточки и говорю точно с Вами, а потом припомните, не обещали ли Вы мне чего-то? А обещали посидеть для портрета…»

«Торжественное заседание Государственного совета 7 мая 1901 года в день столетнего юбилея со дня его учреждения» (1903 год). Государственный русский музей. Художник: Илья Репин.

Знаменитые современники Репина на фото и в живописи: какими были в реальной жизни люди, чьи портреты писал художник.

Я заставлю их рыдать!

Последние десять лет своей жизни с середины 1880-х до своей смерти в 1894-м Ге работал над «Страстным циклом».

В его «Распятии», повторенном почти в двадцати вариантах, патетика страданий достигает своего предела — боль, терзающая Божью плоть, его измученное тело. Невозможно втиснуть этот предсмертный стон в «отлакированный» язык академической живописи. «Формы найти нельзя, нужно, чтобы она родилась, именно родилась», — повторял художник. Нервная, иступленная быстрота кисти, беспорядочные, агрессивные мазки, «какофония пятен», стихийная стремительность в создании формы — содержание само рождало новый язык живописи. «Распятие» — это сплошной взлом, сплошное разрушение традиции. Безусловно, для своего времени Ге — новатор, можно сказать, предтеча экспрессионизма двадцатого века. Но о чем это беспощадное воззвание художника, обращенное к зрителям?

Распятие. 1892

«Я долго думал, зачем нужно Распятие… — для возбуждения жалости, сострадания оно не нужно» (Н. Ге). Художник ждет от зрителя не сострадания, а потрясения души под впечатлением агонии умирающего Христа. «Я сотрясу их все мозги страданием Христа. Я заставлю их рыдать, а не умиляться». Это эмоциональное потрясение, надеется Ге, приведет к катарсису, к нравственному воскрешению, как это и произошло с раскаявшимся разбойником. Рассказывают, что на вопрос молодых художников: «А “Воскресение” будет?» Ге ответил: «Это же и есть Воскресение. Только вы ждете, что воскреснет Христос, но Он умер. Воскрес в последнюю минуту Разбойник. Стал Человеком!..»

При таком видении и понимании Распятия мы можем сколь угодно сочувствовать крестным мукам изображенных на картине людей, но к Христу и христианству это никакого отношения не имеет. Краеугольным камнем христианства является распятие и Воскресение: Если Христос не воскрес, то вера ваша тщетна… (1 Кор 15:17). Конечность смерти обессмысливает жизнь любого человека, включая и евангельского благоразумного разбойника. Какая польза от того, что в последние минуты своей жизни он «стал Человеком», если он навсегда исчезнет и, по выражению Тургенева, лишь «лопух вырастет на его могиле»?

Распятие. Дионисий. 1500

В православной традиции через крестные страдание пускай издалека, но верно просвечивает луч света — Воскресения Христова. Крест оказывается животворящим. В лучших творениях русских иконописцев, чье творчество рождалось из молитвы и созерцания, в Распятии всегда предощущается этот пасхальный свет всеобъемлющей радости. В «Распятии» Дионисия, русского иконописца XV века, Христос не висит на кресте, измученный и обезображенный, а стоит на перекладине креста, но кажется, словно он парит над миром. Крест — вертикаль, прорывающаяся от земли в мир горний, и все фигуры на иконе, начиная с намеренно удлиненной фигуры Христа и выпрямленных фигур предстоящих, поддерживают эту вертикальный прорыв в вечность. Сияние золотого фона, весь торжественный, просветленный строй иконы утверждает попрание смерти.

Глядя же на «Распятие» Ге, мы просто не в силах и подумать о торжестве нетления и вечной жизни.

В трактовке формы у Ге натурализм доминирует настолько, что живописец Николай Ульянов (1875–1949) предупреждает: «Смотреть подобные картины, пожалуй, нужно с теми же предосторожностями, какие были бы необходимы при созерцании реальной казни». Натурализм этот обнажает какое-то «плоское» видение всего евангельского события

Здесь не размыкаются границы земного, ничего нет за пределами этой действительности — ни Воскресения, ни Царства Небесного, есть только мучительное неизбежное человеческое умирание, есть агония страдальца — лихорадочная, предсмертная. Так далек этот надрыв от небесной тишины «Распятия» Дионисия. Верно подметил художник и литератор Александр Бенуа о трактовке Ге религиозных сюжетов: «В нем выработалась очень узкая и земная идея Христа, который представляется ему, скорее, каким-то упрямым проповедником человеческой нравственности, погибающим от рук дурных людей и подающим людям пример, как страдать и умирать, нежели пророком и Богом».

Картину «Распятие» запретили. В истории осталось определение, которое дал ей император Александр III: «бойня».

«Страстной цикл»

На усадьбе хутора, нынче поросшей кустарником, был создан «Страстной цикл», посвященный евангельским сюжетам и захватывающий виражи нашего внимания не только зрелищностью красок, плакатной выразительностью и масштабом экспрессии, но и глубиной эмоционального воздействия. Это вершина как русского, так и европейского искусства тех времен. Посещая Третьяковскую галерею, почему-то чуть дольше обычного задерживаешься у картины Ге «Совесть. Иуда»…

Николай Ге. Совесть. Иуда

…Люди с факелами ведут Христа. За ними торопятся ученики Его – Петр и Иоанн. А на тропке, освещенной символичным лунным светом, – Иуда, который и должен поспешить за Господом, но не может

Ибо испепелен мучительным выбором совести… и в который раз изображен художником «без лица»: «Лицо Иуды не важно, и все попытки его выразить бесцельны и ни к чему не привели»

Сам Николай Ге так объяснял суть картины: «Нельзя Иуду понять, ежели не будет перед ним его преступление, смысл которого для него удаление Идеала, по его причине… Такой Иуда – в каждом из нас, когда мы остановились и не можем бежать за тем, кто наш Идеал, наша жизнь, смысл нашей жизни. Вот эта связь зрителя с положением Иуды и дала название этой картине ‟Совесть”» .

Ученик Николая Ге Лев Ковальский вспоминает эмоциональные размышления о замысле картины своего учителя: «‟Господа” ничего не поняли в моей картине <…> Они привыкли видеть в Иуде предателя, шпиона. Я же хотел в нем видеть человека <…> И вот стоит бедный Иуда, брошенный всеми и оттолкнутый, продавший то, что было дороже всего в мире, что давало духовную жизнь. Совесть мучит, идти некуда, и только и остается лишить себя жизни… Это не шпион, предатель – это заблудившийся человек, не злой, но глубоко несчастный, как несчастны миллионы минутно заблудившихся и делающих массу зла, а потом или целую жизнь мучающихся своими поступками, или же лишающих себя жизни, как это сделал Иуда» .

Образ Иуды не менее виртуозно выписан и в «Тайной вечери». По словам Ильи Репина, во всей Европе за все периоды христианского искусства не было равной этой картине на данную тему. Перед нами будто живая трапеза Христа с учениками: «Когда же настал вечер, Он возлег с двенадцатью учениками; и когда они ели, сказал: истинно говорю вам, что один из вас предаст Меня. Они весьма опечалились и начали говорить ему, каждый из них: не я ли, Господи?» (Мф. 26:20–22). Горделивый Иуда выделяется среди учеников, хотя расположен напротив них, против света, в полумраке: тьма объяла его. Он стоит с закинутым за плечо плащом, но намерен уйти… «Тогда Иисус сказал ему: что делаешь, делай скорее» (Ин. 13:27). Щемящее чувство смятенных учеников подчеркивает нависающая грузная тень от фигуры Иуды.

Николай Ге. Тайная вечеря

Тяжкий грех совершен Искариотом, казначеем-сребролюбцем апостольской общины, по научению сатаны, сулившего ему несметные богатства мира. Иван Жданов тонко использует образ полой отгоревшей звезды Искариота, исполненной промозглой золы и лишенной света:

Иуда плачет – быть беде!Опережая скорбь Христа,он тянется к своей звездеи чувствует: она пуста.В ней не ни света, ни тепла –одна промозглая зола.Она – не кровь и не вода,ей никому и никогдане смыть греха… .

Убрать с выставки!

В 1889 году на XVII выставку передвижников Ге отправляет свою новую работу «Выход Христа с учениками в Гефсиманский сад». В картине ощущается безошибочное попадание в ритм, в цвет, но главное — здесь живая ткань реальных предметов, событий и одно­временно это не «обыкновенная встреча обыкновенных людей». На древние, истертые камни нисходит мертвенный лунный свет и создает ощущение одиночества — и одно­временно чего-то иррационального, вневременного. Художник Михаил Врубель как-то сказал о картине: «Здесь такой лунный свет, от которого болит голова».

Христос в Гефсиманском саду. 1869-1880

Вот наступает час, и настал уже, что вы рассеетесь каждый в свою сторону и Меня оставите одного (Ин 16:32) — кажется, эти евангельские слова озвучивают сцену, которую запечатлел Ге. Христос стоит на крыльце после Тайной Вечери, ученики спускаются, уходят в темень сада. В том, как они идут вереницей, «звучит» ритм похоронной процессии. Приближается время последних страданий Христа.

Вся Его фигура — собранная вертикаль, Он поднимает глаза к небу, к Тому, Кто пройдет с Ним весь путь со-страдая и со-чувствуя. Но Я не один, потому, что Отец со Мною (Ин 16:32). Именно здесь Ге удалось явить извечное горнее одиночество Христа на земле. Владимир Порудоминский, историк культуры, точно почувствовал в картине это состояние: «Кажется, вот так вечно будут они уходить от Учителя, страдать, мучительно думать и …. Уходить. И так вечно будет Он стоять, напряженно выпрямившись, сказавший им последнее слово и погруженный в себя — уже не с ними».

Все, что дальше Ге напишет на евангельскую тему, породит огромный конфликт — и внутренний, и внешний, вплоть до запрета на экспонирование. Картина «Что есть истина? Христос и Пилат» (1890 год) была снята с ХVIII выставки передвижников по приказу санкт-петербургского градоначальника. Затем под запрет попадает «Суд синедриона. Повинен смерти» (1892 год), которая выставлялась в конференц-зале Академии наук не для широкой публики, а для друзей и знакомых художника.

Обер-прокурор Святейшего Синода Константин Петрович Победоносцев высказался об этих картинах как о профанации Евангелия. «Социалист в самом неприглядном костюме и с всклокоченными волосами» — так описал Христа в картине «Что есть истина» издатель и журналист того времени Александр Суворин. Обе работы так или иначе — перепевы мотива, уже прозвучавшего в «Тайной вечере» — темы противостояния Истины Христа и правды мира сего. Однако Ге в этих работах все дальше уходит и от церковного канона, и от устоявшейся художественной традиции в изображении Спасителя. Сам Ге гордился, что он «сломал тициановского и давинчевского Христа». Речь о влиянии западной (ренессансной) традиции изображать Иисуса Христа как человека, прекрасного духом и телом. Не телесное, «языческое», навязанное христианскому идеалу, стоит воспевать, считал Ге, красота Христа есть духовная красота. Но где в его картинах дверь в этот нездешний мир духовной красоты? Большинство зрителей ее не заметили.

Многие считали, что художник сводит евангельский конфликт к социальному и философскому спору.

Впрочем, нашелся человек, который назвал картину «Что есть истина» эпохой в христианском искусстве. И это был Лев Николаевич Толстой.

«Петр I допрашивает царевича Алексея Петровича в Петергофе» (1871)

С выходом в свет шестого тома «Истории Петра» профессора Н. Г. Устрялова в 1859 году, Ге имел возможность обстоятельно подготовиться к своей работе. Позже художник признался:

Одного знакомства с историческими материалами было недостаточно. Увлеченный темой, Ге посетил «увеселительный дворец Петергоф», где полтора столетия назад шел тайный допрос царевича Алексея. Художник перенес весь дух петергофской комнаты на свое полотно.

Царь сидит в полуоборот и смотрит исподлобья на «непотребного» сына. На лице отца усталость и презрение. Для Петра I происходящее событие закономерно. Он сам сделал из родного сына врага, заточив его мать в монастырь.

Царевич Алексей смотрит себе под ноги. В этом взгляде читается страх и ненависть к отцу. Должно быть он не раз так стоял перед «батюшкой» в детстве, допустив очередную оплошность.

На столе и на полу лежат показания любовницы царевича, «девки Ефросиньи», разродившейся младенцем в Петропавловской крепости.

Формальный допрос окончен и уже сказаны жестокие слова, но стала еще сильнее отчуждённость между отцом и сыном.

Геометрический узор скатерти, спадающей со стола, «клетчатый» плиточный пол довершают ощущение скованности и непреодолимости рубежа между героями картины.

После представления полотна на Первой передвижной выставке газеты шумели восторженными и гневными рецензиями.